Органист: День выдался не таким уж и тяжелым - не похоронным, как говаривал, бывало, сторож. Старичок, затянув потуже серую рубаху, принялся расчищать дороги, едва беспощадное светило сгинуло за горизонт в неизвестность, оставив один лишь зной в напоминание о себе. Каменные тропы, аккуратно выложенные благочестивыми рабочими, ныне были завалены сорняками и грязью - результатами кропотливого дневного труда. В этом скрюченном человеке - бедном несчастном человечке, чья работа оплачивалась грошами, - не осталось ничего, и даже глаза, некогда ясно-голубые и красивые, ныне, утратив великолепие цвета, выедала усталость - от жизни и от людей, живых и мёртвых. Почти шестьдесят с лишним лет мужчина трудился на благо чьих-то покойных близких и ни разу ни словом, ни действием не оскорбил усопших. Его маниакальное почтение к потусторонней силе послужило делу: кладбище стало не просто местом с землей для испустивших дух существ, оно обрело истинно царскую личину и развернулось настоящими королевскими покоями стало последним великим творением седеющего хранителя, отдавшего свои жизненные соки бездыханным трупам. - Мне тяжело без тебя… - Заскрипел старик, оглядываясь на сторожевой домик из серого камня, который стал склепом для единственного существа, также отчаянно и страстно любившего смерть, как и этот живой человек. - Я хотел сделать тебя преемницей… Ты хорошо за ними ухаживала… Неужели я и тебя также уложу в землю? Ох-ма… - И, если оставить страдания пожилого человека и отправиться следом за порывом ветра вместе с комками земли, то можно подступиться к крыльцу обозначенного ранее дома и отыскать сражённую ядовитым сном деву. Сумерки расползались по миру, и тьма, зашедшая в комнату, вновь приветствуя безмолвного Органиста, удивлялась произошедшим переменам. Не было ни криков, ни стенаний, ни движений - была боль, та самая метка из сна, не дающая делать шаги, обременяющая тело. Именно в эту ночь суждено было сразиться с внутренними бесами - чему-то дать волю, а что-то удержать и заковать в кандалы. Сила боли помогла осознать, что окружающее - реально, что явь - здесь. Уставившись в потолок, широко раскрыв глаза, безразличный к миру и к самому себе лежал Органист... Он очнулся.

GM_K: Кто-то считает, что Хаос - самое ужасное творение, что могло только обрушиться на эти бренные земли. Это зло, которое может только забирать и обманывать. Однако, почему бы не взглянуть на всё с другой, обратной стороны? Ночь, под своим непроницаемо-тёмным покровом, породила очередное существо, что степенно пробуждалось ото сна. Первым делом, Она откроет глаза - тёмно-зелёные, насыщенного и глубокого цвета - дабы в следующим миг осмотреть окружающее пространство. Холодные, угрюмо-серые каменные стены очередного склепа поприветствовали свою хозяйку безмолвием. Манящие губы, поддёрнутые чёрной палитрой, дрогнули и разомкнулись, когда как существо сделало первый, обманчивый вдох. Она уже давно не дышит - ей это ни к чему. Она не чувствует биение сердца, которое давным-давно остановило свой физиологический ход. Она та, что приходит вместе со смертью. Нежить. Джелвира бесшумно покинула холод каменного алтаря и прошла прямиком до массивной двери склепа, запирающего её изнутри. Но могло ли это маленькое строение сдержать ту мощь, которая плавно двигалась к своей цели? Тонкие и длинные пальцы, увенчанные аккуратными ноготками, коснулись задвижки. Женщина медленно, но выверенным движением, смахнула с заслонки пыль. - Человеческая наивность... - Томный голос сошёл с тёмных губ, что изогнулись в слабой и довольной улыбке, после чего пальцы Нежити остервенело вцепились в дверную задвижку, что,в одночасье, не выдержав нечеловеческой силы, просто слетела прочь, отворяя проход в мир живых. Как она давно не чувствовала этого мёртвенно-бледного света полной луны? Как давно её босые ноги не ступали по колкой траве и холодной, вязкой земле, впитавшей в себя дождевую влагу? Объятая в чёрное платье, жадно утягивающее женское тело, Джелвира неспешно двинулась по вымощенной камнем дорожке, ведомая не только своими инстинктами, но и ощущениями. Изредка, её холёные ладони любовно проходились по каменным надгробиям тех, что уже давно канули в лету, оставив после себя живых отпрысков и кучу долгов. Ничего не изменяется. И это к лучшему.

Органист: Старик, покончив со своими делами, заглянул в сторожевой домик. В полутьме он не заметил, что существо, к которому он льнул в своей душе, бодрствует. Вышел, не открыв для себя страшной истины. Он всё так же полагал и даже, возможно, надеялся, что помощник продолжал спать - этим, в конце концов, можно было оправдывать сентиментальность, внезапно подступившую к избитому временем сердцу. Каждую ночь один и тот же ритуал - складывание инструментов в подвальный отсек и задвижка засова, а затем беспокойный трёхчасовой сон до восхода солнца рядом с бренным телом черноволосого мученика. - Прохладно нынче... - Заключил старик, замыкая подвал, и обошёл дом, чтобы подняться в комнаты обратно. Напоследок он окинул кладбище тем взглядом, каким обычно смотрит на своё завершенное творение скульптор. Стало быть, устроило всё, раз человек развернулся и встал на первую ступеньку. Ан нет! Вдруг в нерешительности замер старик, точно бы что вспомнил. И действительно - одну лопату забыл убрать! Вот она старческая рассеянность! Органист же ни о чём не думал и не видел ничего, кроме потолка. Практически ничего не слышал. Кряхтение старика неслось мимо него. Шарканье чужих ног, шелест листвы, да и прочие ночные звуки, что так привлекательные были в иные времена, в сей трудный час огибали чуткие уши и уходили прочь. Сон отступал медленно, и, желая растянуть прощание, давил своим призрачным очарованием и возможностью забвения.

GM_K: Она слышит: тяжёлое, успевшее устать от жизни, биение сердца; как рьяно бежит кровь по магистралям вен и артерий и насколько сильно человеческое дыхание наполнилось хрипами в силу возраста и неблагодарной работы. Один? Или ещё кто находится на территории строгого безмолвия? Всё те же неторопливые шаги - осторожные и мягкие - она будто бы плыла по воздуху, будучи какой-то эфемерной,рождённой не в этом мире. Её можно отыскать среди тысячей людей, ибо только она будет привлекать внимание. Настолько прекрасна. Настолько завораживающие черты. Идеальная. - Здесь есть кто-то ещё? - Женский, манящий голос, подобный переливам какого-то нежного музыкального инструмента,разорвал воздушные массы и окутал слух старика. А стоит ему обернуться, как увидит перед собой - вот в трёх шагах - деву. Молодая, с ослепительным каскадом длинных, белоснежных волос, что резко контрастировали с чёрным одеянием. - Кроме тебя? - Магнетизм. Животный,настолько сильный, что противиться её воли просто невозможно.

Органист:  Есть. - Пролепетал человек, поддаваясь магнетизму представительницы холоднокровных. Его руки затряслись, ноги - тоже. Необычный страх пришёл на смену восхищению, едва женщина задала второй вопрос. Чего только не видел старик в этом мёртвом царстве, кого не встречал! И некоторые были такими же белокожими и странными - точь-в-точь как дитя Хаоса, находившееся за его спиной, точь-в-точь как эта женщина, но... - Здесь… - Старик запнулся и оглянулся на домик, по которому ползли зловещие тени. Входная дверь чуть покачивалась, приоткрывалась, тихо поскрипывала. И казалось бы - восстань Органист, и спаслось бы сердце старое от ужаса бессмертного создания, но наследник, таившийся за серыми стенами, молчал, впитывая подступивший мрак и ночную свежесть в свою кожу. Молчал и не слушал чужих разговоров. - Есть здесь, - вновь тихо повторилось, - кроме меня… А вам чаво надобно?

GM_K: Стоило первому слову старика сойти с его трясущихся, сухих губ, как Джелвира довольно улыбнётся. Удивительно, что на кладбище, где сплошь и рядом царит мёртвая атмосфера, нашлось целых два живых существ. И пусть одно из них уже стоит одной ногой в могиле, то второе, Нежить не сомневалась, пышет здоровью и молодостью. То, что ей сейчас нужно. Молодая кровь, которая восполнит её силы после долгого сна. - Как это чудес-сно.. - Несколько шипяще протянула вампир и легко вспорхнула вперёд, неумолимо сокращая расстояние меж собой и стариком, которому она поможет сейчас перейти в другой мир. Каждое её движение было лёгким, казалось бы, чтосама девица эта невесома и пришла из другого мира. Эфемерная, сказочная - Джелвира оказалась в опасной близости с хранителем чужих тел, к которому и потянулась её холёная ладонь. К его шее, где всё ещё отчаянно билась жилка. - Иди ко мне.. Я подарю тебе подарок..Вечную жизнь, хочешь? Хочешь быть вместе со мной? Обрести молодость и силу! Мы будем управлять этим миром, только вдвоём. Ты и я, - И вторая ладошка этой твари потянется в сторону гробовщика, силясь его утянуть к себе.

Органист: Его даже притягивать не требовалось — старик сам шёл, полагая, что ему выпала большая удача довольствоваться обществом женщины неземной красоты. — Я хочу… — Два слова, не останавливаясь, шептали дрожащие губы, а глаза, полные надежд, смотрели исключительно на Джелвиру, на свою спасительницу, освободительницу, похитительницу старого больного сердца. Покуда человек ввиду своей глупости доверительно подставлял шею убийце, Иннен медленно поднималась на ноги. Разношенные ботинки как-то необычно стянули ногу, а одежда внезапно начала давить на кожу - как свободная рубаха, так и штаны. В чём была причина - Органист не понимал. Возвращалась ли боль из сна, мерещилось ли ему что, но он насторожился. Тело размякло и стало другим? Болезнь? Зараза? Мир непривычен, когда в него возвращаешься через полгода, но не настолько же! До ушей, наконец, добрался разговор сторожа и неизвестного существа. Женский глас, несомненно, впечатлил музыканта своим ладным звучанием, и тот отвлекся, склонил голову, прислушался внимательнее. Да… Вот они, правильные тона… В голове - муть, ересь, хаос. Слова - не понятны черноволосой девке. Понятен только звук - таинственно-чарующий, сладко-ядовитый. Иннен, следуя за переливом странной мелодии, двинулась на выход из серой лачуги смотрителя. Джелвира, увлечённая стариком, могла почувствовать ещё одно сердце, ещё один ритм - любопытный, быть может, для такого ценителя, как она. Органист же, не понимая происходящего, да и не смотря вовсе в сторону вампира и человека, пересек по дуге ложа покойников и взобрался на свой трон в этом мёртвом царстве - каменный широкий крест, возведённый над могилой безымянного человека. Закрыл глаза, опустил голову, выдохнул. Ни оружия в руках, ни духов в защите. Обезумел?

GM_K: Бархат бледной кожи коснулся морщинистого лица человека, когда на прекрасном лице Мёртвой появилась мягкая улыбка,тронувшая манящие губы. Её голос продолжал звучать в сознании старика, который всё сильнее погружался в пучину забвения. Ещё ближе- нет у Джелвиры дыхания, не бьётся более женское сердце - а человек почувствует холод, исходящий от существа, которое теперь находилось перед ним вплотную. И вот он - резкий хруст - голова гробовщика неестественно склонилась в бок под натиском невероятной силы, которая теплилась в этой твари. Хладнокровно, но быстро, Джелвира лишила старика жизни, отправляя его на тот свет, где его уже заждались. А в следующий миг острие белых клыков, показавшихся на фоне тонких губ, вонзится в шею, где, с последними ударами сердца, неторопливо пульсировала артерия. Живительная, рубиновая влага хлынула в рот Нежити, окропляя губы, подбородок и шею вязью узоров, резко контрастирующих своей алой палитрой с бледной кожей. Джелвира слышала ещё одну пробуждение. Медленные шаги и скрип старой двери. От её внимания не укрылось даже то,как мимо них прошло ещё одно, живое существо. Крепкое, молодое - кровь будет совсем другая на вкус. И испив достаточно, едва ли не иссушив старика до последней капли, Нежить оставит его тело без должной поддержки. Ещё одна жизнь на счету этой твари. Но, кажется,через несколько минут, её список пополнится. - Кто ты, о тёмное дитя? - Тот же мелодичный и одновременно манящий голос разорвёт тишину кладбища, когда как сама Джелвира, покинув труп старика, направится прямиком к той, что восседала на каменном кресте.

Органист: После грома голосов воинов и скандирования грубого имени вождя в голове Органиста глас этой женщины излечивал. Напряженная и уставшая душа отдыхала, сбрасывала груз ответственности под атакой красивой бессмертной мелодии. Было время, когда Иннен, будучи дееспособной единицей, вела отряд и носила корону правительницы древних земель; когда она, не пользуясь особым уважением, бесстрашно восставала против рядов скептически настроенных мужей и запальчиво выкрикивала речь, призывая к бою; когда, уверовав в невозможное, она выживала и поднималась. Но то осталось за её спиной, в ином мире - и тёмном, и наполненном цветами одновременно. Там, где она жила по-настоящему. Там, где вынудила погибнуть Золотого Генерала и по кому ныне несла тихую девичью скорбь ввиду известного людям чувства. У существа, восседающего на кресте, мало что осталось от прежнего музыканта, хотя внешне он был ему идентичен. В закромах сознания были те же мысли, те же картины прошлого, но реакция - увы… Не видеть, но слышать — хруст, переход крови, причмокивание. Бессмертное чудовище, пробудившееся по воле злого рока в один день с Иннен, нашло в девчонке свой интерес. Неудивительно, ведь зла в душе Джелвиры было не более, чем у той, что восседала на своем троне. Может, это и сблизило их на долю секунд. Подымая голову, но не раскрывая черноты глаз, Органист, наконец, решил заговорить с миром. Не с проклятой женщиной, а именно с миром, его окружавшим - холодным, живым, ночным, полным запахов. — Нас всех накроет тьма - завет Богов не сладит с легионом мрака… Я тот - кто в нём, я - меч его, его атака…

GM_K: Истинное зло, прежде всего, соблазнительно. У дьявола, который стучит к вам в дверь, нет рогов или копыт. Он прекрасен.Он искушает, предлагая всё, что угодно сердцу, словно сирена, манящая вас на верную погибель. Именно такой ныне представала Джелвира, бесшумно скользящая по мёртвой траве кладбища, что утеряла свой привычный изумрудный цвет. Взор тёмных глаз заинтересованно скользил по человеку, всё ещё бьющееся сердце которого она слышала. Но слова, выброшенные в кромешный мрак,вызвали у Нежити смех. Громкий, но не менее прекрасный, чем её мелодичный глас. - На свете нет ничего загадочней человека.. - Именно с этими словами, тело Джелвиры опустится на колени живого существа. Теперь, Нежить находилась лицом к лицу с тем, кто отчаянно боролся за свою жизнь. Эта борьба. И эта сила - Она всё видит. Нет ничего, чтобы не видела теперь Мёртвая. - Как же ты устала от страданий, дитя моё. Обманчивая ласка вольётся в женский голос, а ладонь, несколько минут назад сжимающая горло старика, с особым трепетом настигнет юное лицо. - А ты знаеш-шь.. - Чёрное платье, оттеняющее неестественную бледность Мёртвой, ласкало своей дорогой материей чужие руки. - Я помогу тебе. Ты вкусишь то, чего никто и никогда не пробовал. Станешь тем, кем хотят стать большинство жалких людей. Ты будешь моей, но только для того, чтобы нести мою волю. Не противься своей спасительнице, - Эти холёные ладони, которые на самом деле погружены были по самый локоть в чужой крови, тянулись сейчас к Иннен. Привлекали юное лицо ближе, к окроплённым кровью губам. - Тебе понравится эта жизнь, в которой не останется места для боли и смерти, - Казалось бы, хрупкая на вид, но каждое её движение - выверено и твёрдо, в женском теле есть невероятная сила и могущество, ибо Она - дитя Хаоса. Настоящего и Безликого. И у Иннен есть еще несколько секунд, чтобы в последний раз сделать полноценный вдох. Ощутить воздух своими лёгкими, почувствовать на кончике языка горечь и боль, властно растекающейся по всему телу,когда белые резцы погружались в очередной раз в чужую шею.

Органист: Вверяться чужой воле настоящей Иннен не по нраву, но где она, истинная, была? Над телом свершалось злодеяние, и никто ему не противился. Проклятая видела на своем веку много самоотверженных человеческих червей, и они копошились под её ногами даже в момент последнего вздоха. Она ломала им хребты и увлекала за собой в могилу, кому-то не оставляя права выбора, а кому-то, как Органисту, наоборот. Не-жизнь дороже безликого существования. Так играл разум погрязшей в тени девушки, так он судил внутри… Панику подняли те, кому сосуд был дорог именно живым — Ра и Фарин. Марионетка гибла - их вместилище, их храм терял свои столпы и шатался! Тёмных Дух взбесился первым - ему Органист люб, ему Органист дороже… Как же тёмные симфонии! Как же кровавая жатва! О, нет! По сторонам раскатился треск - первый звук пробудившегося костолома и любителя чужой плоти. А после этого звука появился навязчивый и громкий аккорд вступившего в бой со своим противником Фарина – скрежет. Он пошёл с другой стороны. Так заклубилась мгла у подножья креста, а по самому каменному изваянию поползла изморозь. Джелвира забирала у Органиста жизнь, а Духи крали время, так и не определившись, кто же станет защитником. Их спор мог решить – выживет Иннен или нет, но они были горды, чтобы просто уступить…— Пей, — не открывая глаз и не дёргаясь, ответствовала Иннен, — пей жадно всё… Рубеж давно уж пройдён… — Редко кто мог прикоснуться к Органисту, но Джелвира… Ей позволили. Перста музыканта коснулись и её – единожды – чтобы просто запомнить холод своего дьявола, своего проводника в другой мир, своей смерти.

GM_K: Она выпивала жизнь из этого юного сосуда и видела то, что человек переживал. Слишком много горечи и боли ей выпало пережить на этом свете, так почему же и не сделать скромный подарок? Она может верно послужить Мёртвой, ведь никто не сможет идти против воли своего создателя. Борьба двух духов оказалась проигнорирована Джелвирой, которой продолжала высасывать жизнь существа.Но ей, в один миг, всё же придётся остановиться. Титаническими усилиями вампир заставит себя отпрянуть от окровавленной шеи Органиста, чтобы вновь взглянуть в этот юный лик. - Мой выбор верен, - Самой себе, подтверждая правильность своих действий. Снова кровь прольётся тонким ручейком, но уже скользящим из вен правого запястья, которое будет приложено к губам Иннен. А тонкие перста второй руки скользнули по девичьему подбородку слушательницы двух духов - небольшое усилие -размыкая рот юной девы, которой придётся поглотить чужую кровь, которая устремится вниз, по глотке, отравляя всё на своём пути. -Последняя в твоей жизни агония, моё дитя. И если ты выживешь, то я приду к тебе, - Прекрасный голос будет литься в воздушные массы,когда как густая кровь, цвета тёмного рубина, продолжит заливать рот человека. - Скоро. Очень скоро ты перейдёшь грань. Но тебе надо будет беречь себя некоторое время. А уже после .. мы встретимся, - Последние капли упадут на губы Иннен, а Джелвира, подобно лёгкой птице, вспорхнёт с чужих колен обратно на землю. Оставалось только ждать, но времени у Мёртвой предостаточно. И для того, чтобы втайне наблюдать за своим детищем,которое должно выполнить её волю. Женский смех прольётся в окружающее пространство, затем послышится шелест шагов, а дальше густой туман поглотит фигуру Нежити, оставляя Органиста в живых. Но ненадолго. Совсем скоро, когда ядовитая кровь распространится по всему телу, начнётся невыносимая боль. Духи умолкнут. А Иннен предстоит пройти собственный ад мучений и обманчивой смерти.

Органист: Брошенное дитя - дитя, ставшее предметом насмешек Проклятой… В смех Джелвиры ворвалось нечто уродливое - истошный вопль, крик страданий человека. Всё ещё человека… Иннен, потеряв чувство реальности, обмякла и свалилась со своего трона - точно королева, лишившаяся власти, теперь она падала ниц, на колени, лицом во влажную траву и землю, пахнущую разложившейся плотью покойников. Запах червей, запах сырости, запах смерти… Ни Ра, ни Фарина не было слышно - как всегда, гордое одиночество обступило Органиста - того, кто не знал ни ласки, ни жалости, ни сострадания и в отношении себя никогда не испытывал. Джелвира унесла на своём языке всю жизнь несчастного человека - настолько же несчастного, насколько были и другие жители и гости города. У каждого за душой были и грех, и мука - святых в этих забытых Богами местах не было. Белые пальцы зарылись в землю, надеясь найти покой, но нет… Снова страшная боль пронзила тело Органиста и заставила его изогнуться, а затем окончательно припасть к земле. Он попытался ползти - решение пришло в голову интуитивно, - и каждый порыв вперёд, продиктованный то ли пробудившейся любовью к жизни, то ли безумием, сопровождался потоком самых сладких для врагов Иннен и самых горьких лично для неё слёз. Страдание человека - жалкое зрелище… Окровавленный рот искажался настолько сильно, что хрустела челюсть. Крик вновь рвался из груди, но то был не зов о помощи, нет… То была пародия боевого клича, цель которого была проста - заставить девушку вновь подняться, придать ей сил… Даже пройдя через эту грязь, боль и унижение, она не погибнет. Нет, она восстанет! Она сильнее этого всего! Лицо уже было облюбовано земляной лаской - на щеках красовались чёрные разводы, а по ним, извиваясь, текли ещё горячие солёные воды. Внутри степенно холодело, и Органист, понимая, что вот-вот придёт новая волна боли, вновь делал рывок в направлении умершего старика. Зачем? Зачем один умирающий тянется к другому умирающему? Белая рубаха уже грязна, сера, окровавлена. Живот ещё чувствует холод земли. Неужели… вот так? Слова Джелвиры упорхнули из сознания - и надежда почти разрушилась. Человеком сильной воли был Органист, но что есть воля, когда ты перед лицом смерти? Он так истошно вопил, что путники, минующие кладбище, непременно бы испугались и бросились бежать. Холодный голос, никогда не возвышающийся до таких высот, сейчас был ужасающим, ибо умирал. До старика оставалось совсем немного - каких-то пять-шесть рывков, но сердце… стукнуло и куда-то провалилось. Последнее, что увидела перед собой Амон-Дэс - это свою белую руку, зарытую в землю.

Органист: И свою руку она увидела первой - так чётко и явно, как никогда. Каждую соринку, чёрную точку, въевшуюся в крошечные рубцы на коже, каждую деталь самого покрова, каждую несуразную мелочь и причуду. Боли… не было. Больше не было… Голова девушки поднялась, тело - следом. Ноги нашли опору, давление со всех сторон прекратилось. Ощущался сладкий вкус свободы, ничто не тянуло, не рвало, не сжимало. Мир раскрылся перед тёмным композитором - все ароматы, все цвета и все эмоции ночной поры подступили к возродившемуся и окрепшему организму, но, ежели раньше Амон-Дэс могла восхититься бессмертной красотой необъятного простирающегося во все стороны мира, то ныне, ощущая внутри себя нечто… странное… она этого не сделала. Скользнув ладонью по собственному рту, дева нашла ответ на свой вопрос. Кровавое пятно, оставшееся на белом полотне, послужило ключом к разгадке тайных желаний. Джелвира была первым вампиром, которого встретил Органист. И встреча эта стала роковой.
Иннен медленно - очень медленно - развернулась в сторону выхода с кладбища, но тут же остановилась. Замерла. Плавность движений её удивила и смутила, заставила осмотреть себя ещё раз. От былой резкости движений не осталось и следа - тело великолепно справилось с природной неуклюжестью, а точнее, вообще её отвергло раз и навсегда. Пробуя себя в новой роли, Органист кривил уста и шёл в сторону шелестящего леса. Как же старик? Старик, к которому ползла давеча черноокая? Он исчез из мыслей пробудившейся. Наверняка, в кронах ещё тлеет крик жертвы, но уже более не пугает теплокровных существ. Тепло и кровь - вот что звало утробу, что требовалось ей… Следовало отыскать что-либо, обладающее подобными свойствами. Человека или животное - неважно. Плоды чудесного воскрешения - собрать. Кровь - пролить.

Отредактировано Органист (2016-06-18 21:06:30)

Подпись автора

GM_O | Органист | Альмонд | Мелентор