В которой Мариэтт принимает
Серьёзное Решение

Пролог

Мариэтт: =*Ее руки смыкаются на огромном, почти необъятном животе. Поверх него струятся шелка туники, полупрозрачные, воздушно-синие, в золотой нити расшивки. Кажется, ткань совсем невесома – но пропитана насквозь желанием скорейшего рождения. Хрупковатые плечи чуть поникли.* - Госпожа, госпожа, не двигайся. Успокоился плод чрева твоего – очень мал срок мучений остался… Лежи, госпожа. *А в глотке – сухость пустынь далекой Нуйбии и горькота смрада дурных фиварских домов… Хотя, где она? Да, в Городе Шелка и Обмана. Да, спустя сотни лет (минут… дней?) после встречи с полубогом. Кровь, запятнавшая лоб – никуда не делась, оставшись тяжелой густой каплей посреди смуглого лба. Волосы стянуты темной лентой – распущенными, локоны обжигали бы нагую кожу плеч.* Воды, Ирис… дай мне воды. – Да, госпожа… - Воды! Скорее! *Кто ответил на ее крик? Он? Небеса, застывшие в молчании и ожидании? Море, что лениво перекатывает волны за балконом с высокими балясинами и колоннами? +
Мариэтт: Меж бедер потекла мутная влага. А где-то далеко грянул гром…* - Началось, госпожа! Скорее, скорее зовите жреца! *И вот тут-то ее и скрутило в тугой узел и глухой крик. Ощущение тисков… Боль. Минутное освобождение. Царица падает на колени. В холод. Холод? Шелка в снегу, низ живота вновь наливается болью, готовясь острыми схватками кусать за поясницу и лоно… Приподняв голову, она понимает, что совсем одна - и на той самой вершине Канаронского плато… где… чужой…* А-а-а! *Еще один сдавленный вопль… и больше Билкис-Ри не чувствует льда под холеными руками. Чужими холеными руками. Спазм скручивает ее сознание… сознание готовой проснуться Вальверде. Но останавливается при виде третьего нежданного фактора сна (сна ли? боль настолько реальна, что кажется обжигающей). Хрустя снегом, к Билкис приближается тот самый жрец, которого так настойчиво звала в шелковых покоях Ирис… его руки не пусты. Но и не с дарами. Хотя остроту лезвия кривого изогнутого ножа можно считать самым неожиданным способом +
Мариэтт: преподнести свое почтение Царице.* - Знаешь ли ты, что он разрушит Храм? *Женщина непонимающе и неверяще мотнет головой; лента не выдержит давления упругих прядей и сорвется. Темный атлас волос окутает роженицу, повинуясь Эолу.* - А я знаю. Знаешь ли ты, сколько жизней он заберет? *Его босые стопы совершенно не боятся снега; узкая бороденка трепещет при каждом порыве ледяного ветра, как и алая тога Храма.* Отойди от меня… Исчезни, проклятый! Хаос да поразит тебя! *Очередная схватка. Ребенок рвется наружу, в мир, не зная, что его ждет встреча с смертью… а женщина катается по снегу под внимательным взглядом мужчины, чьи глаза горят жаждой Освобождения. Побелевшее лицо, вскинутое вверх. Она попытается встать. По бедрам уже бежит кровь.* +
Мариэтт: - Это МОЕ ДИТЯ! *Налетевший в унисон с ее яростью порыв ветра, ледяного и колючего (как страх вперемешку с ненавистью и болью) собьет врага с ног, запутывая в тоге, окутает и ее неистовым белым холодом, но не заставит согнуться под струей воздуха. Вместо этого женщина подползет к поверженному жрецу и выхватит выпавший из руки нож, чтобы занести его и ударить. Ударить. Ударить. Теперь кровь – и на ее ладонях, быстро застывая на морозе. Теперь она чувствует лед сквозь невесомые шелка. Приход ее ребенка в мир начался с дани смерти. Аве ему. *= Ритта забарахтается на постели, пропитанной потом. А затем задергает головой в сбившейся косе. Раскроет глаза, безумно дыша и щупая свой плоский, никогда не знавший мук родов живот.* Что это… было?...

Теперь к сути

Мариэтт: *День Ри не совсем заладился, а еще точнее - не заладился вовсе. Биортм был сломан начисто, надежно так - теперь девушка ложилась с первыми петухами, а поднималась зачастую уже к обеду, с красивыми украшениями в виде синяков под глазами и слабой головной болью. Не было на нее ремня по жопе - ни Скерджа, ни Ханта. Кристо уехал. Путешествия не предполагалось. Работа поглотила Вальверде с головой. Намаявшись после перекуса с особенно упрямым камнем к кольцу (и такой же упрямой Аглаей, которая с свирепой настойчивостью продвигала новый метод огранки), ювелир после завершения дела почувствовала себя дико обессиленной. И направилась не в ванну, не за город, не к Райне (Амбер уже, походу, давно плюнула на свою бедовую подругу в тщетных попытках последней добраться до гостеприимного дома с милой сердцу надписью "хуй" на сарае). Ри направилась в спальню с кружкой ромашково-чабрецового отвара, на ходу что-то меланхолично размышляя о своем состоянии "девственница-осень". Одеяло манило лавандовым ароматом, простыня - чистотой (Дана была приучена к порядку и гигиене). Пара минут, расслабленная улыбка... размеренное дыхание. Граница сна была перешагнута.*

DM_O: *Огоньки в этом сне не были походи на звёзды, огоньки в этом мире не были похожи на свет. Будто рассвет, для которого уже поздно, и ощущение, что ты, не зная, зачем, прекрасно знаешь ответ. Словно сюжет, в котором нужное каждому скрыто в том, чего нет. Огоньки светились светом, а виделось всё обыкновенным сном. Сводило с ума. Мешало воспринимать иллюзии. Где-то здесь, или совсем далеко, казалось, было то, чего не можешь найти... никогда не можешь, а оно уже лежит в ладони. В воздухе пахло прошлогодним летом. Странный аромат, который напоминал всё сразу, но вместе с тем сметал память, будто пыль со шкафа - в воздух, на мириады частиц, которые рассыпаются повсюду, не желая осознавать, что теперь они - не часть единого целого. Им мыслится, что они - индивидуальности. Но вот Мариэтт собирается в огонёк. По чужим следам с удивительным любопытством - шагать по дороге, которую проложил сам. А огоньки зажигались сами, огоньков иногда не видно. Картинки дня - всё было не снами.+
DM_O: То, что ночью с огнём - это сны* Остаёмся вдвоём теми ночами до первого снега последней зимы... *огоньки сгущались, вспыхнули в едином потоке и взорвались темнотой. По полу тянулся сквозняк. От сквозняка пахло звёздами и морозным зимним небом. Свет луны - из окна. Кто-то стоит в углу и что-то доказывает второму*

Мариэтт: *Огоньки обрисовали саму Ри - ей намного меньше, чем сейчас... пятнадцать... двенадцать... одиннадцать. Да. Одиннадцать. Под теплым одеялом до мурашек комфортно и удобно, а ночная темнота, заглядывающий в комнату серп луны и морозная свежесть вкупе с привычными морскими нотками навевают своеобразную атмосферу. Девочка ловко поджимает под себя ноги - ночная рубашка, даже перехваченная в поясе лентой, становится ей очень велика. Что изменится в огоньке-маленькой Ри? Ничего. Та же мягкость, та же улыбка, правда, без одного зуба, волосы тяжелой волной уже лежат на плечах - Мариэтта ни разу в жизни не обстригала пряди, время от времени просто ровняя их под одну длину. Девочка сначала с недоверчивым, а потом уже настоящим, робковатым интересом всматривается в угол... ни черта ведь не видно. Но она знает этих двоих, Спорящих. Знает. Не знает. Не знает? Знает? Затем выпростает руку из-под шерсти в истинно детском жесте. * Эй, вы... хватит спорить! Заберите меня!

DM_O: *Двое смолкли и синхронно обернулись на малышку Ри. Глаза одного горели синим, второго - жёлтым. Они покосились друг на друга, а после двинулись в сторону кровати. Но двинулись по-своему: сползли бесформенными тенями по полу, не издали ни звука, а "собрались" лишь тогда, когда склонились над Ри. Они внимательно смотрели на неё своими горящими глазами и безмолвно переговаривались с ней непонятными заволакивающими образами. Капля воды, падающая в небо; чёрная многомерность, которую берёт в руки человек, намереваясь огранить; намерение пойти в далёкий путь; ощущение света солнца на коже. Один из двоих поднял Ри на руки и прижал к себе, становясь с каждой секундой всё теплее и теплее. Но девочка с уверенностью могла сказать, что, несмотря на тишину, эти двое продолжают спорить*

Мариэтт: *И этот спор ей не нравился. Не то, чтобы он раздражал, бесил или пугал... но он был настолько... древним (иного определения и не приходило сейчас в сонный ум Ритты), что порой казался попросту бессмысленным и ненужным. Вот как сейчас. Она слышала эти беззвучные течения шелестящих мыслей, что соприкасались, отталкивались и старались одержать друг над дружкой. Ей вроде бы как повезло оказаться на руках у желтоглазого, впитать его тепло... не смотря на лунный, с морской ноткой, мороз, он был таким же жарким, как пустыни Шалихафа. Не одежда, нет, а сама сущность его источала то самое постоянное (как константа бытия) согревающее внутреннее сияние. И маленькой Вальверде пришлось действовать более радикально - выставляя ладошки меж ними, будто раздвигая стену. Ее рубашка забавно заерзала по полу.* Хватит... пожалуйста. *Странные темные фигуры, каждая из которых способна на невообразимое могущество и силу. Чистая власть. Одна маленькая ладонь ощущает прохладу от синеглазого, вторая обращена к
Мариэтт: солнечному теплу того, кто держит ее на руках. И ей что-то неожиданно мешает на лбу, под косой челкой. Какая-то невесомая тяжесть. Ритта на миг прикладывает руку к коже - и видит на ней кровь в форме идеальной капли (...которая срывалась с потолка, когда тобой овла...), манящей идеальностью сферы. И только теперь ее пробивает мелкая дрожь. Девочка тянет палец желтоглазому.* Что это? ..

DM_O: *Было ощущение, что Ри разорвала какие-то незримые нити своим жестом. Тонкие, ломкие... будто паутина. Желтоглазый улыбнулся - это можно было чувствовать кожей - и взял каплю с ладони Ритты. Он протянул её голубоглазому, и тот подхватил её в воздух, и кровь сделалась чёрной. Воздух задрожал от безмолвного смеха, и холодные голубые глаза уставились на Ри с ухмылкой, до боли знакомой ухмылкой, которую стёр из памяти Сметающий Сны. Капля разверзлась, и тепло исчезло. Исчез и холод. Осталось ощущение невесомости и бестелесности; возможно, вакуум?.. Ослепление... белым светом. Постепенно Ри начала ощущать тело, будто её обволокло прохладным облаком. Она оказалась на краю пустынного мира, который был знаком; Мариэтт могла поклясться, что если бы сейчас здесь была ночь, то вдали бы воспылали костры и зазвучала мистическая музыка древности* Открой глаза свои янтарные. Отвори уста свои алые. Запой гласом своим серебряным *С неба звучали эти слова, и горизонт сузился. +
DM_O: Невозможно было уловить перехода, но это была одна из улиц Нариона. Люди блуждали всюду, суетились, не замечая друг друга. Было холодно и тепло, восхитительно и мерзко. И спины Мариэтт коснулась чья-то пламенная рука. И прозвучал голос* Только взгляни, и солнце взойдёт. Блистательная Золотая, взгляни. И выбери, что захочешь: выбери, что отдать мне. Свою гордость, свою зависть, свою похоть или своё тщеславие.

Мариэтт: *Переход напугал ее окончательно, ту, что не боялась ни Дворца в Городе, ни жарких поцелуев полубога, ни его страсти, ни пролития крови Жреца ради своего ребенка. На улице оказалась все та же девочка - и причина, по которой она не открывала глаза, была ясна как день: слезы. Ее кровь проклята, с самого начала жизни, с первого вздоха на руках матери. И вот тут и полился в ушки тот самый почти успокаивающий шепот Выбора. Что отдаст она? Похоть, которая в жажде эмоций меняется на неустанные ночи над кольцами? Тщеславие, что привело ее на улицу Менял и Мастеров? И пока она решает - она взрослеет; рубашка становится впору, фигура обретает округлости и мягкость черт. Но никто не замечает этого из невидимых, полупрозрачных прохожих. Наверно, они тоже сейчас делают Выбор. Так что же отдать? Гордость, что погнала ювелира на Нарион, оставив отца на Бении?* Зависть. Ибо ее нет. *Чистая нотка правды в суховатой мелодии голоса. Ри не оборачивается на пламенное касание руки. И не раскрывает влажных век.*

DM_O: Она есть *ответил голос со спокойствием* Открой глаза, Золотая, открой и увидишь, что хотела увидеть *все делают этот выбор. От руки исходили потоки информации, которые сводили с ума. Все образы, начиная с высокой горы, заканчивая убогим разложившимся трупом, смешивались в общую картинку мира. Тело Ри покрылось холодной змеиной кожей, а волосы стали тяжелы. Так тяжелы, что вскоре опали на землю могучими аспидами, и расползлись во все стороны света, и сеяли зёрна Милосердия*

Мариэтт: * Она послушалась. Она всегда слушалась. И теперь это была не она... Переход на этот раз был невесомым, совершенно не восприимчивым. Это она сперва кусала Лаокоона, это ее тиски обвивали Молот, это ее чешуя блестела на солнце Южных Морей, маня тысячи моряков. Теперь Ритта стала Морским Змеем, тем самым, что бесновался перед ней в упругих бирюзовых волнах. Что был вытатуирован на руке. Теперь из ее горла вырывались сумасшедшие, пронизывающие до вставших дыбом волосков на руках, мелодии без слов или чего-либо членораздельного вообще. Она пела! Пела Женщине, что стояла на балконе Дворца в хитоне, с огромным животом, готовая родить того, кто разрушит Храм. Она пела - и сотни чешуйчатых рядом подхватывали дикую, неземную мелодию, донося до слуха Любимой Богами. Это было жутко - нестись на послушных волнах, владея чужой плотью. И это было прекрасно. До очередной смены картины...*

DM_O: *Ей плюнули под ноги. Брусчатка была холодной, но ног своих уже чувствовать не было сил... волосы грязны, лицо перепачкано грязью; только на Шалихафе могут быть такие холодные до самых костей вечера, и только здесь можно было умирать от голода под стенами горящего всеми драгоценными камнями дворца. В руках у неё не было ничего, но поза попрошайки была настолько привычна, что уже не ломила запястий. У неё на руках был спящий ребёнок. И только она знала, что спит он не оттого, что устал, а оттого, что она сама - своими руками - напоила младенца горьким, самым дешёвым вином, которое дал хозяин. Ребёнок не проснётся. Это уже третий за два месяца - третий ребёнок, которого ей давали в руки. Смотреть на эту женщину было невыносимо, и только Ри могла решать, отвернуться ей или вмешиваться. Но на раздумья времени не дали: женщину подхватили под локти и, оставив младенца лежать на холодной земле, выволокли прочь, чтобы дать плетей.+
DM_O: Ребёнок открыл глаза и посмотрел на Ри с несвойственной людям мудростью. У него глаза горели синим, и на устах играл хищный оскал. На его месте спустя секунду появился Демон. Тот самый, который ввёл её в эти сны. Он стремительно ринулся к Ри и обнял со спины, заломив руки. Склонился к самому уху* Ну что, Билкис, ты собираешься хоть что-то делать со всем этим бредом? Проснуться? Уснуть ещё глубже? Наконец-то задавать вопросы? *Короткий смешок, и хватка сделалась болезненной* Ты ведь сбредишь от этих образов. Ты сойдёшь с ума и кончишь так же, как мириады лет назад. Этого хочешь? *кости затрещали; Демон пытался сломать ей руки* Возьми себя в руки, шлюха, и смотри уже. Смотри и не молчи. Это не твой мир. Но не ты ли захватила Город одной своей лестью?

Мариэтт: *Ей оставалось вскрикнуть подстреленной птицей, ощущая резкую боль в хрупких заломленных руках. Пока Ри не преодолеет страх - она не станет задавать вопросов. И только оставшийся в памяти вид младенца, который был обязан умереть по решению своей блядоматери, придал Вальверде просто океан сил. Чтобы закричать. Громко! И жутко.* Отстань от меня! Раз и навсегда! Или забери к себе и покажи, что ты хочешь от меня! *Если слезы и текли по ее плечам, то девушка уже не замечала их. Она бешено, как змея, извивалась, пытаясь высвободиться. На миг тряпье на ней стало грязным красным платьем портовой проститутки, а еще через один отстук сердца - благородным пурпуром царских одежд.* КТО Я?!

DM_O: *Демон не засмеялся. Он просто отпустил Ри и появился прямо перед ней, внимательно глядя в глаза* Ты та, что имеет Выбор *ответил он* Во всех эпохах, в любой ипостаси. Ты имеешь Выбор, которого лишено большинство. Но это благо обязывает ДЕЛАТЬ Выбор, независимо от твоего желания. Мудрено, правда? *Он склонил голову набок и ухмыльнулся* В этой жизни ты можешь повторить свой первый триумф или свой последний провал. Стать орудием сильного существа Хаоса или стать орудием в руках величайшего Порядка. Оба варианта приведут к катастрофе, и здесь нет меньшего из двух зол. Есть Выбор *странная логичность говорила лишь об одном: это всё не совсем сон...* Какой сделаешь ты - зависит от тебя и от Того, Кто Присылает Видения *теперь Демон рассмеялся; видимо, от прозвища, которое Ри дала своему... своему, в общем* Ответы на Шалихафе, Билкис. Захочешь исполнить своё предназначение - ждём в гости. Спроси Ильзара, если прибудешь. А пока *он открыл ладонь, и в ней была капля крови* просыпайся от иллюзий и начинай жить. Тем более, что век так краток.

Мариэтт: *Она недоверчиво смотрела на Демона.* Я... Хаос и Порядок? *Охренеть трио. Руки болезненно ныли, но теперь ныло и что-то за сердцем, где-то в глубине, где находится пресловутая душа. Куча вопросов, требующих реальности вместо грез, совершенно мало истин и зарождающаяся чистая нависть к истязателю напротив ее фигурки. Девушка подняла взгляд от собственных кистей - воспламеняющийся воистину царским гневом.* Я поплыву на Шалихаф за твои ответами. А ты не смей дольше тревожить мои сны! *Кристобаль Хант смотрел бы и радовался на ее ярость. В снах Вальверде была намного более эмоциональной, чем в жизни - и это факт. Перед тем как проснуться ювелир вперит в Демона тяжелый взгляд - все смазывается, а он по-прежнему четок.* Больше никаких снов! Я дала слово и выполню его. *Спящая заворочалась - теперь гипериллюзия сновидения выпускала ее из своих объятий. Ритта вздохнула и проснулась. Под вечер. С отдохнувшим телом, четким планом в голове и так и не унявшимся любопытством. Ей следует найти Чезаре Марину.*

Теги: Мариэтт

Подпись автора

Твори бардак, мы здесь проездом!
-------------------------------------------------------------------
ICQ: 616582204, Mail-агент: arraksha@bk.ru, Skype: aridia-rida