1. Имя (фамилия, прозвище по желанию):
Лэйтис.

2. Возраст: 
17 лет.

3. Раса и мировоззрение:
Человек. Нейтральное.

4. Описание внешности:
Невысокая девушка, очень смуглая и худощавая. Рыжие волосы в карэ, карие глаза, густо усыпанное веснушками лицо. Движения резкие, походка стремительная, голос звонкий. 

5. Описание характера: 
Непоседливая, веселая, общительная. При втором приближении – с дуалом шил в обоих ягодицах, щедростью на широкие улыбки, и языком, которому пара костей бы точно не помешала. Характер легкий, беззаботный и не отягощенный особенными размышлениями на тему «А что там дальше будет?». Она твердо уверена, что «Дальше – будет!» ввиду чего отличается здоровым оптимизмом к жизни и происходящему в ней.

6. Последователь (если есть животное. Его описание): 
Нет.

7. Квента:
Какими словами мать Лэйтис, объяснила ее отцу, что ребенок – это для него отныне не метафора, а самая что ни на есть суровая реальность, девочка так никогда и не узнала. Всегда любивший порассказать о незабываемых впечатлениях жизни с трепетно любимой женушкой суровый моряк на этом месте всегда как-то мялся и резко переводил свой рассказ на другие темы. Хотя, глядя на то как ловко и сурово управляется со своей таверной рослая, широкоплечая и крутобедрая хозяйка, в мощных дебелых руках которой с равной гармонией смотрелись как густо уставленный кружками с пивом тяжелый поднос, так и тесак для разделки мяса, которым она управлялась воистину виртуозно – не оставалось сомнений, почему прокопченный солью и побитый штормами боцман даже после двадцати лет совместной жизни смотрел на супругу влюблено и снизу вверх. Неизвестно, чем и куда так удачно засадила будущему мужу по голове Мигринда при первом знакомстве, но Рурх, которого в глаза команда и знакомые называли Одноглазым, а за глаза - Сволочью (преимущественно - команда), из зверского акула морей на корабле дома по волшебству превращался в подкаблучника, крайне довольного своим положением.
Подраставший в их колоритной семье младенец с детства отличался весьма стойким характером. И правда, что могло травмировать психику ребенка, над которым с первых дней жизни склонялась чаще всего страшная, покрытая шрамами и обрамленная густой всклокоченной бородой мужская рожа, и в старательном подвывании пыталась изобразить хриплым голосом пиратский аналог колыбельной? Отрубленные руки, ноги, головы, тела на реях, голодные акулы и много золота там тоже постоянно фигурировали – что поделаешь, в детском фольклоре старый боцман был совсем не силен, вот и приходилось выкручиваться подручными средствами.
К моменту, когда Лэйтис осчастливила мир (ну, как минимум – свою семью), появлением на свет, ее отец как раз вознамерился крепко пришвартоваться к домашнему причалу, завершив свою бурную мореходную карьеру и полностью отдавшись под командование супруги, уже на тот момент державший добротный трактир. Вот и росла Лэйтис глядя на множество приходящих и уходящих людей и нелюдей, слушая разговоры на разных языках, песни многих народов, и запоминая сказки, похожие на правду, и правду, похожую на бредовый вымысел. Жизнь была с первых шагов простой и понятной, как полено. Вот мама и папа – уважаемые в Марвале люди. Вот трактир – своеобразный центр большого мира вокруг. Вот гости – их надо делить на несколько типов, в зависимости от обстоятельств. Вот старые друзья мамы и папы – их не очень много, но это была самая любимая Лэйтис категория людей после родителей, потому что они редко забывали побаловать ее чем-то при приходе.
Лэйтис росла непоседой и упрямицей, любопытной и  импульсивной, и при всей любви родителей к ней, не покрывались пылью ни розги матери, ни кожаный ремень отца, пытаясь вдолбить инстинкт самосохранения в голову дочери через прямой обратный путь. «Кради, но не попадайся», «Не гуляй по ночам», «Не лезь к странным незнакомцам», «Не тащи в род вещи неизвестного происхождения», «Не тащи в дом всякую неопознанную гадость» и прочие полезные жизненные постулаты большей частью своей запоминались девочке в позиции «лежа поперек родительских коленей». Надо сказать, что Лэйтис волей-неволей впитывала такую науку, но всегда имела в запасе неиссякаемый объем того, что ей еще не успели запретить, а хотелось попробовать!
Ее родители никогда не забывали, в каком веселом месте они живут, и совсем не хотели, чтобы дочка встретилась с хотя бы частью этой недоброй порой свободы на собственной шкурке.
Что-то шло Лэйтис на пользу – в уличных драках она с упоением колотила сверстников, вовсю используя парочку показанных родителями приемов, редко жаловалась, плакала зло и недолго, быстро училась терпеть, в ситуации, которую нельзя изменить, и действовать решительно, если случай поворачивался благосклонной стороной. А за другой опыт пришлось заплатить сполна – о том, какие отношения бывают между мужчинами и женщинами, Лэйтис узнала в тринадцать лет, когда подзадержалась с друзьями на прогулке и не обратила внимания на идущих за ней мужчин. Гнилостный запах подворотни, треск рвущейся ткани, жадно шарящие по ее хрупкому тельцу грубые руки, боль, отвращение и сковавший ее животный ужас Лэйтис до сих пор порой видит в редких кошмарах, если доведется сильно перенервничать.
Тогда от участи стать еще одной безымянной жертвой веселой ночи ее спас отец – забеспокоившись, что дочери до сих пор нет дома, боцман пошел ей навстречу, и успел…не то, чтобы вовремя, но живой и в меру неповрежденной она осталась.
Отходила от этого приключения Лэйтис еще около года, но потом характер, молодость, и весьма правильное обхождение родителей взяло верх над памятью, и новые впечатления милосердно затерли пережитое.
Годы летели бойко и интересно – Лэйтис крутилась на кухне, осваивая тонкости готовки, умела ловко вдевать нитку в иголку, а иголку – в ткань, и дерзко соперничала с матерью в скорости помывки полов и посуды.
Любила крутиться в зале, порой обслуживая посетителей – не смотря на то, что под началом родительницы было еще три служанки, языкастая и смешливая девчушка с детства обладала полезным чутьем на тех личностей, которые ребенка не обидят, и глядишь – перепадет поверх платы звонка монетка-другая. Ну или беседа-другая – до рассказов путешественников и мореходов Лэйтис с детства была страстно охоча.
Любимейшим временем для девочки были поздние вечера, когда у отца выдавалась свободная минута и он заводил рассказ о собственных приключениях – о других островах, странных обычаях, дивных приключениях…Под шумок, во время этих встреч, девочка выучилась играть и на гармошке – боцман был с ней большой мастак обращаться, и заметив интерес Лэйтис, не погнушался показать, как извлекать из простого на вид инструмента действительно хорошие звуки. И Лэйтис без раздумия дала бы в глаз тому невежде, кто посмел бы утверждать, будто это не большая наука! Ану, попробуй, за просто так выверни лицо и закрути язык, чтоб из одной дырки извлечь пять разных тонов!
К семнадцати годам из Лэйтис оформилась…хотя правильнее будет сказать – вытянулась в довольно симпатичную девушку, пусть и не фигуристую красавицу, зато веселую и жизнерадостную. На нее стали заметно чаще поглядывать как соседские парни, так и ловить за руки заходящие в трактирский порт лихие безбородые и смелые моряки, и не сказать, чтобы были так уж против родители увидеть у себя в зятьях, а у дочки за спиной какого-нибудь крепкого и надежного человека, способного оградить кровиночку от бед, когда их не станет. Но, как оказалось, у кровиночки на будущие несколько лет были свои, давно уже лелеемые планы. Совершать такую глупость, как побег из отчего дома Лэйтис и не помышляла – просто выбрала подходящий мирный вечерок, и заявила родителям о своем желании повидать мир. Повидать, потоптать, пощупать – и желательно дальше, чем их родной свободный остров.
Скандал вышел жуткий. Трактирщица и боцман бурно соревновались в знании крепких выражений и обещаний как именно они будут выбивать из любимого чада эту опасную блажь не менее трех часов кряду, насмерть перепугав всю прислугу и хором плюнув с крыши Храма на пробудившихся постояльцев. Лэйтис в ответ вопила, что не намерена всю жизнь провести в трех углах и одном корыте, припоминая тяжелое детство и деревянные игрушки. На игрушки отец, мастеривший их своими руками, искренне обиделся и Лэйтис долго извинялась. После того, как все стороны выплеснули первые эмоции, состоялся конструктивный диалог, во время которого и было сделано эпическое решение «Дать девочке посмотреть мир, ато че она, и правда?...» - скрепя сердцами, но с пониманием. Обсудив преспективы, было решено тянуть жребий – куда выпадет Лэйтис поплыть в первую очередь, и через две недели корабль старого друга ее отца уже рассекал волны, неся в составе команды умеренных головорезов и с оптимизмом глядящую в будущее Лэйтис, которую капитан корабля пообещал доставить в целости и сохранности до места назначения. На горизонте ближайшего будущего маячил загадочный остров Нарион.

Инвентарь:
*Губная гармошка;
*Три крошечных каменных дайса;
*Нож в ножнах на поясе;
*Около двадцати золотых - с собой не носит, отдала на хранение Кречету. Обычно в кожаном кармашке на поясе около серебрушки мелочью;
*Небольшое колечко с странным узором - на палец не налезет;
*Огрызок карандаша;
*Смена одежды и белья - с собой не носит, вещи там, где Лэйтис ночует чаще всего.
*Девичьи мелочи - с собой не носит, живут  там же где и вещи.

В разные случаи жизни, в карманах Лэйтис может отыскаться какая-нибудь дополнительная мелкая тарабарщина - но ничего такого, что могло бы быть сверх разумных пределов "взял, пихнул в карман и забыл".

Отредактировано Лэйтис (2011-03-09 02:12:26)

Подпись автора

А вы тоже всегда путаете болевые точки с эрогенными зонами?