Кейруш: Снег был так похож на… Но для начала представьте на секунду раскинувшуюся на многие километры средневековую столицу Империи как древний, античный город; разрядите кутавшихся в меха, плотные плащи, и вещи шерстяной вязки, горожан в свободные модные тоги или туники, покроем, цветами и мелкими элементами говорящие о статусе, замените женские шапочки на палы, похожие на облака газа. Обхватывающего шею и голову; ну, и конечно же, подкиньте в печь климата побольше дров, да бы та превратила зиму в вечное лето. Взгляните на север и ваш взор наткнется обязательно на массив горы – срежьте верхушку её ножом воображения. Сейчас она для вас вулкан и нет ничего проще дорисовать фантазией струи песка, перемешенного с изрядными кусками магмы, твердых пород камней и раскаляющего сам воздух пара, что вырываются из жерла проснувшейся горы. Ускорьте процесс, представьте, как океанический ветер подхватил облако из мелких и плотных частичек, смешал её с белыми хлопьями и обрушил темным, закрывающем солнце, смешал её с белыми хлопьями и обрушил темным, закрывающем солнце, облаком на город. Вот и все, теперь снег – это пепел, и все сугробы не более чем кучки белесой субстанции. Итак, Кейруш отдыхал. Весьма привычно и обычно для себя: рассматривая урбанистический пейзаж с крыши дома. Вполне возможно, что он, прислонившийся вальяжно к квадратной печной трубе, прорастающей прямо из обтянутой льдом, спрессованным снегом-пеплом , ждал своей жертвы, искал взглядом её лицо в муравьиной толпе внизу на улице. Быть может, в тот час назначенная встреча с кем-либо важным заставила забраться его на верхотуру, но.. пока что суровый на лицо, мерзкий на мысли, опасный на тяжелую руку мужчина меланхолично чистил ногти, выцепляя грязь испод них при помощи тонкого острия ножа.

Анарен: - Ах, негаданная радость - оккупация ничейной крыши, которую можно назвать быстренько своей и именно к этой причине прикопаться! - Восхитился наличием Кейруша на этой конкретной высокой поверхности женский голос откуда-то...сверху? Еще бы - Анарен в лучших традициях воздушников "Где нам ходить лень, там мы полетаем с удовольствием!", зависла себе эдак на метра три левее от своего внезапного собеседника, и видимо только что снизилась откуда-то из высоких поднебесных дебрей, ибо плащ за ней как раз вот сейчас опускается бодро, хлопнув по голеням. Щелкнув пальцами, светловолосая указывает указательным на скользкую поверхность крыши под ногами мужчины и заявляет. - Если есть что стальное при себе - самое время достать! А то мне прямо неудобно будет с тобой безоружным драться. - После чего таки прикрышняется напротив Кейруша - глухо стукнув каблуками о свой край крыши. Надо признать - Анарен и без того высокая, и у нее каблуки - это нормальные сапожные каблуки, а не шпилька какая-нибудь позорная, которая у вменяемых воинов вызывает нервный тик. Смотрит на хаосита, усмехается, и - оружие уже успела достать.

Кейруш: Господибожемойспаси… в пору было думать, что некий прохиндей проклял его на постоянные встречи с кичливыми барышнями, у которых даже назойливое свербление между ног уступала феминистической патологией-жаждой надрать зад очередному мужику, тем самым превзойти все догмы неписанного сексизма. Стоит сказать, что почти белый на бороду от снегопада, с изрядно припорошенной лысиной, Гарп ещё недолгое время стоял на месте, словно большой и сытый кот после миски сметаны, смотрел одним прищуренным взглядом на модель-с-железкой. О-оо. за те десятки секунд томительного ожидания, его сальный взор успевал оценить стройность ног, представить их согнутыми-разогнутыми-заброшенными-заведенными-сцепленными между собой в совершенно разных вариациях, поднимаясь выше глазами, он немелодично причмокивал, оценивая как всамделишный работорговец качество товара талии, округлых форм и явно породистого нечеловеческого лица, - На каждый любезный наезд, найдется свой тактичный и тяжелый ответ, - и под самое завершение показушно-небрежно-неправильного полупоклона с согнутыми ногами, он ожидаемо или нет, быстро иль медленно, но выпрыгнул вперед в частичном прыжке, подхватывая приложенную к трубе, невесть как оказавшуюся там, почти полностью окованную твердой жестью метровую палку. И ступни заскользили, несколько разворачиваясь словно на коньках, высекая свежий снежок прямоходом в миловидно и нахальное личико. Впрочем, вся важность начала этой, обещающей быть странной, схватки таилась в следующем продолжении: гася инерцию движения, уступающий в росте и превосходящий в массе, мужчина пригибался, словно присаживался в длительном скольжении, уходя чуть влево от Анарен, дабы подконец его путешествия по части обледенелой крыше вынести левую руку с палкой, идущей параллельно земле. Естественно, не просто так, а с целью проломить тонкие ножки в районе коленок и затормозить самому.

Анарен: Воздушницу, привыкшую полагаться на заботливую помощь своего духа в ситуациях, когда баланс и равновесие становятся критичными, и столь опрометчиво отпустившего Аари погулять секунду назад, настигает весьма такой закономерный "тыдых". То есть мало того, что Анарен не успевает вообще хоть как-то увернуться от ударившего ее по ногам прута - так еще ни о какой ответной атаке не может быть и речи, ибо светловолосая на редкость неграциозно плюхается на бедро, отшвырнутая инерцией мужских мыщц в сторону по обледенелой крыше. И наверняка ведь, судя по лицу, страстно жалеет что на родилась где-нибудь в племени Деревянного Черепа - будь она ростом за два, и весом в центнер, о, попробуй еще сбрось ее так с ног! А тут - эльфийка, руки-ноги-ухи - хорошо еще, что совсем с карниза на мостовую не йойкнулась с первой же подачи! Откатилась знатно, чудом ухитрившись не уронить ничего из своего боевого инвентаря. Через секунду - стилет ныряет в ножны, а на встречу с противником летит один из метательных ножей, метя от все еще лежащей женщины в сторону хаосита - куда-то там в весьма могучий торс. Особенно прицеливаться Анарен не смогла, но не ответить было просто выше ее сил!

Кейруш: Ох, эти танцы на льду! Вся «эльфьячья» куда-то подевалась, словно праздничное настроение похмельным вечером первого января, и девица-красавица вполне так грузновато рухнула попкой на крышу. Крыша проломилась к чертям (зачеркнуто). Итак, что до обалдателя стои одного грязного приемчика Кейруша, то он, почти загасив неумолимую инерцию, резко развернулся и так удачно попавшая под стопу неровность, выбившегося из стройного ряда соседей куска черепицы, послужила прекрансой точкой опоры для последующего отталкивания. Вжимая голову в плечи, наклоняя ту на манер атаки туповатого быка, он в новом подобии прыжка нырял в сторону противницы аки воздушный змей. И если кинжал пронесся мимо с разочаровывающим бросившую его руку свистом, то тело как-то уж совсем неуклюже потеряло равновесие и место новой скользящей атаки заняло падение на ушастую любительницу дуэлей. Но, как известно, настоящий боец не позволит себе роскоши растеряться в любой ситуации, попытавшись найти результативный выход. «Лысый борода» (ТМ) изобразил из себя падающий столб, пытаясь перехваченной двумя руками палкой ударить по женским рукам, сбить их, дабы те не нашпиговали его острыми железками. Ну и выбить дух из самой Анарен. Вам показалось, что это патовая ситуация? Бросьте, он ведь сверху!

Анарен: Видимо Анарен, будучи высокорожденной перворожденной, где-то на задворках сознания имела все-таки весьма завышенные вкусы насчет мужчин, которые могли вот так с разбегу падать на нее, и раскрывать могучие объятия, и чтоб она еще и не уворачивалась при этом! Кажется, Кейруш ей весьма импонировал как боевой противник, но чем-то не подходил под завышенные критерии постельных спарринг-партнеров - надо признать, что вывернулась из-под падающей "лысобородатой(тм)" башни женщина куда как более бодренько и скоренько, чем раньше! Прямо-таки, словно вспомнила, что является весьма гибкой и подвижной представительницей рода ушастого. Тут-то бы ей с крыши и навернуться красиво, однако ничего подобного - Кейруш падает, а эльфийка вполне так себе изящно отпрыгивает в сторону, быстро приняв положение "стоя", да еще и пытается при этом тыкнуть самоповергнувшегося противника мечом. Опять в район "куда-то там торса". Ну хоть на ногах устояла, и то молодец какой!

Кейруш: И ведь попала, зараза. Строптивая дамочка, в миг вычеркнувшая случайно возникшие притязания на жаркие ночи на продуваемой леденящем ветре поверхности крыши, с легкостью вальсирующей пантеры ткнула возлежащего в полном одиночестве бородача «укусом» клинка в ребра. Теряющий прежнюю быстроту реакции на пару с годами, Гарпу только и оставалось, что запоздало переворачиваться. Возомнив себя угрем, на зависть всяким воздушным ушастикам с почти невозможной для простого человека быстротой в миг оказался на плотно упирающихся в лед ногах. Медлить в такой ситуации подобно попытке приставить арбалет к виску, кхм, и посему проворно поднятие перетекает в змеино-хитрую атаку. Подавшись чуть вперед, смяв расстояние от себя до противницы, руки его с этакой простецкой задумкой вроде как попытались ударить просто в грудь, в последний момент толкая самым кончиком тело стального меча. Держа все это время палку на манер посоха, опять подаваясь на встречу и чуть вправо, резковато повел верхний конец назад, нижний же пытался завести за эльфийцу и повести обратно, опять подсечь и лишить равновесия, на сей раз – сильным ударом по бедрам с их тыльной стороны.

Анарен: Кейруш: Кому-то определенно по душе эти стройные, ультрадлинные, безупречно красивые эльфийские ножки (тм), особенно когда они после очередного отменно прошедшего по ним удара элегантно взлетают куда-то слегка так повыше пояса. Просто потому, что женщина, которая является их гордой обладательницей, опять задумчиво оценивает твердость крыши своей безусловно очаровательной пятой точкой! Куда там увернуться, она это хитрое движение и заметила-то только в тот уже момент, когда Кейруш его практически завершал. Падает, ругается на благородно-орчьем, и сразу видно, что язык не прикусила в падении - отстраняться не спешит, и вскакивать тоже - зато щедро тратит осколки секунд на то, чтобы попробовать швырнуть в хаосита второй стальной "рыбкой". С весьма близкого расстояния, стоит признать - а то, что метит в ногу, это наверное месть уже. Вряд ли у нее есть трепетные чувства к мускулистым волосатым ногам, правда ведь? Но с какой неподдельной страстью метнула!

Кейруш: - Ах ты ж! – и вовремя прикушенный от боли язык замораживает целый эпос неблагозвучных тирад о матери-бабушке-сестре, братьях, отце, первом мужчине, нынешних мужчинах, собаке-кошке-хомячке и все прочих близких светловолосой стервы, его хлесткая эпитафия так и не будет произнесена вслух, ведь промерзлый, стылый воздух растерзает приглушенное мычание. Сцепятся зубы, во рту станет медно-солоно от капелек алого из раненого своими соседями-зубами языка – все в ответ на слегка вошедший под углом нож, сидящей в плоти на четверть рыбообразной формы. Именно он придет к острой судороге в ног, да такой, что та подкосится, оставив напарницу одну противостоять скользкости поверхности. Безуспешно противостоять. И уже испытав очередное падение, Гарп с хаканьем боднет свою прелестную как жало скорпиона соперницу точно по ребрам пяткой сапога. В сий толчок, больше похожий на конкретный удар, силы вкладывалось изрядно, видимо для придаче тела ускорения до самого край крыши.

Анарен: Кейруш: Нет, на коров на льду соперники не были похожи... Они скорее были похожи на быков на льду. Причем изрядно поддатых! Потому что иначе обьяснить то, что Анарен все-таки спасает свои ребра от вполне возможного многозначительного "крак!" под могучей пятой хаосита, бодро откатившись в сторону, и даже начав вставать... Вообщем, иначе невозможно было бы обьяснить, почему гибкая и активная эльфийка, вместо того чтобы вскочить и начать опять тыкать в соперника мечом, соскальзывает по льду еще на этапе опирания на ладонь, и звучно так прикладывается благородным лбом об конек крыши! Хорошо, что не носом - а то прекрасная эльфийка с поломаным носом это насилие над мировым эстетическим балансом. Перед глазами у Анарен явно расцветает что-то радужное, и в этом калейдоскопе хаосит угадывается разве что по памяти - вот по памяти последняя "рыбка" в него и уходит. Несколько неверным и неловким таким движением - как будто Анарен просто пытается его хоть на расстоянии от себя удержать!

Кейруш: На самом деле, никому не пожелаешь оказаться на месте мужа достопочтимой длинноногоухой подиумной звезды. Не стоит завидовать тому, чья женушка из лежащего положения ,с легкостью бросающей платок дамы, один за другим вгоняет в мужское тел острые кусочки стали. Что же в таком случае говорить про более тяжелые предметы, будь то сковорода, скалка, тарелки? Так и напрашивается нарисовать картинку с истыканным вилками-столовыми ножами бедным супругом. И снова нож целует его, как языком облизывает плечо, чудом господним не войдя в кость. Пожалуй, опасное в плачевной ситуации только то, что жертве бросков невдомек, когда же остановится этот конвейер по изрыганию метательных предметов. Впрочем, глотка Кейруша начинает расширять, голова чуть запрокидывается назад и на всю улицу, пугая бродячих псов и сонных бомжей, разносится гомерически-дьявольский смех. Он даже не пытается встать – просто неистово заливается хриплым, скрипучим, как зола под пальцами, смехом, выдергивая первый нож ноги, выдергивая первый нож из ноги, выплескивая немного багрового на снег, словно ребенок краску на белоснежный холст. Замах, за ним бросок в ответ. Хохот не утихает, будто бешенный, мужчина расширяет легкие, напрягает связки голосовые, и под аранжировку из собственного демонического ржания нашаривает рукоять без ограничителя второго ножа. Стоит немного потянуть и «рыбка» выскользнет из неглубокой раны, перевернутся в пальцах и помнится в свою обладательницу.

Анарен: Кейруш: Рыбак рыбака...То есть, видимо иногда оружие Анарен тоже очень любит свою ушибленную об крышный конец хозяйку, и поэтому оной хозяйке удается-таки от щедро вернувшегося метательного ножа увернуться! Скорее всего, только благодаря большой и красивой эльфийской удаче, которая мимоходом погладила Анарен по ушкам - ей как раз вознамерилось рывком встать на ноги, и заодно пропустить под собой хищно свистнувшую "рыбку". Оценив бросок и проморгавшись, Анарен бросается на сближение - то ли она соскучилась по крепким мужским обьятиям и пинкам, толи у нее метательный арсенал закончился наконец - но даже без проблем миновав расстояние от себя до хозочущего хаосита, женщина пытается погреть свой клинок в его впечатляющих мужских статях, и это не то, о чем вы подумали только что, а опять удар в торс!

Кейруш: И мужские стати впечатлились . Настолько, что их обладателю пришлось позабыв обо всем перекатываться в сторону, буквально заворачиваться в снег, дабы клинок попробовал на вкус обтянутые льдом черепицы. А затем настал момент доказывания, что у него самого, дескать, эти мужские стати ещё как есть! Какой ещё лучший способ продемонстрировать силу для настоящего мужчины, как не на ближайшей женщине. Подскочить на ноги пускай уже и не так легко как минутой раньше, полусгибаясь, удерживая равновесие, раскручивать палку , вырисовывая обеими концами невидимые восьмерки. Вихрь не для пафоса и красоты, его рисуют чтобы оттеснить ловкую девицу, и в конце-концов вывести одну сторону из узора и треснуть в левый бок с правой стороны, снизу-вверх…

Анарен: Не надо эльфиек снизу вверх, не надо! Только взглянуть бы, как Анарен уворачивается от его атаки, чтобы понять, что это стройное ушастое тело достойно и более деликатного обращения! Палка рисует замысловатые кругаля, а Анарен проявляет воистину высокоушастую грацию и поразительнейшую скорость, в том как стремительно перемещается в сторону, словно бы перед ней лед кто песочком посыпает заботливо! И, не теряя ни мгновения даром, пытается врезать мечом по руке, палку держащей - как только будет хоть какая-то прореха в защите Кейруша от подобных...вмешательств.

Кейруш: Сталь грозно заявило о неудовлетворении желаний, помяв куски жести примерно на середине импровизированного посоха. Скрежет, скрип, трещание прилагались. Эльфийский клинок пришелся ровно посередине захвата обеих рук, и , пожалуй, красотка добилась только остановки крутящейся палки. Как окажется чуть позже, и зря. Превосходство в массе иногда дает чуть большее преимущество нежели ловкость покачивающихся бедер. Резко поднять палку, напрягая мышцы - как два пальца о камень. Заодно и её руку заставляя подняться, вытянуться чуть вверх. Больше и не нужно, ведь почти сразу следует выход головы на сцену. Т.е. попытка ударить черепом в грудь с стиле Зидана и Матерацци.

Анарен: Были бы у Кейруша рога, было бы куда как более эффектно! А так сразу видно, что брачные узы все еще не украсили его шею хомутом, заодно лишив возможности боднуть Анарен основными накопителями пантакринола в мужском организме. Да и женщина относится к такой попытке приложиться к себе неодобрительно - нет чтоб губами, к щеке там, к щейке... Выворачивается из-под его могучего бодания светловолосой юлой практически, даже меча не теряет - хотя должна была бы, по всем признакам! Но - повезло такое повезло. Устояв на ногах, и оказавшись чуть сбоку от могучелобого хаосита, Анарен с размаха в стиле "разгонись рука, раззудись плечевой сустав", пытается подкосить ему резвы ноженьки, и метит куда-то в суровое мужское бедро.

Кейруш: Брынь! – повторное столкновение меча и палки. Возобновления всех корежащих почти идеальный музыкальный слух Кейруша звуков. Эти танцы, пляски на предательском льду выводили его из себя, подтачивали хладнокровие на манер лозы, что за десятилетия разрушает каменную кладку. Рыкнуть для поддержания образа и, разворачиваясь вслед за моделью, фиксируя в жестком блоке клинок – в его стиле. Дополнением пусть будет правая рука, отлепившаяся от обнимания орудия, и летевшая в тот момент в размашистом подзатыльнике тяжелой и широкой ладонью в область затылочной кости под блондинистым водопадом волос. Так папа наказывает нерадивую дочку, коя сводит на нет родительское терпение. Пытаясь сбросить её на далекую и такую немилостивую землю.

Анарен: Равновесие? Это слишком длинное и сложное слово для Анарен в эти мгновения, когда по воздушной голове прилетает мощный и главное, такой точный удар! Тут уж точно, нет худа без добра - потому что эльфийка решительно теряет рановесие, падает довольно эдак красиво назад, и вот должна была бы уже навернуться наконец с этой подлой крыши, так нет ведь! Под левый каблук ей как раз попадается коварная льдинка, и вывернувшись, слегка корректирует направление падения - зато как эффектно женщина распластывается на боку, на самом, понимаешь ли, краю этой злополучной крыши! И шелк волос эпично разевает над далекой мостовой ветер. С таких как она, наверное, оружие надо снимать только после отрубания пальцев - ибо это единственное обьяснение тому что Анарен свой меч все еще не уронила! Не вставая, на удачу, женщина пытается в ответ пнуть каблуком хаосита-папочку в "куда-то там по голени", видимо надеясь, что он с крыши навернется по-родственному. Ну у нее же длинные ноги! ТМ.

Кейруш: Кинематографичность взлета и падения Анарен поражала не меньше её фигуры, настоящего магнита для всякого взгляда любого мужчины. И даже пресловутые доспехи из вареной и плотной кожи вместо вечернего платья с открытой спиной и притягивающем внимание декольте, лишь добавляли пряной пикантности этой развалившемуся секс-символу местной гильдии наемников. Её не испортит неудачный пинок, а ярость на сосредоточенном лице споет серенаду влюбленному сердце. Только вот Кейрушу… плевать. Его улыбка как выжимка сока из подлости, коварства, поразительного равнодушия ко всему живому, украшенная соломкой холодного сердца в бокале абсолютной ублюдочности. Ухмыляясь во всю бороду, он зашевелит языком в рту, выпуская вместе с паром слова, - Полетай немного, птичка, - что будет после догадаться проще простого. Палка уверенно упрется в клетку ребер девицы и под весом мужским попытается столкнуть её с край. Вниз.

Анарен: - Только после вас! - Проявляет удивительную галантность в такой ситуации светловолосая активистка свободной любви и бурных воинственных взаимоотношений, и делает такой финт ушами и телом, за который впору стать расистом даже на Нарионе, подняв на стяги выражение "А эльфов - только в постель!". То есть она ухитряется _вывернуться_ из-под ступни карающей, в самых-самых лучших традициях подлого эльфийского жанра - то есть он в нее гордо упирается, а она его руками за ногу хвать, как дернет в сторону и от себя, и...ну, наверное ей повезло просто очень - крыша-то скользкая. Вот она по ней и проскользила, вцепившись в Кейрушеву ногу, как в основную опору - совсем немного, просто чтобы убрать часть изящной тушки из-под основного упора. И произнося эту историческую фразу, душевно попыталась вломить кулаком хаоситу под колено. Меч, конечно же, давно уронив. Но на Анарен такие сексуальные перчатки с шипами!

Кейруш: Анарен: Стороннему наблюдателю может показаться, что каждое действие Анарен сквозит сексом точно танец возле шеста. О да, приемчик больше из репертуара Гарпа приходится очень кстати, только проходя шипами вскользь по икре, максимально раздирая кожу, выполняет свою коварную роль – лишать опоры. А следом ситуацию разукрасил случай, как мазнул по унылой крыше с коротким и живописным, наполненным падениями, боем. Падая сначала кулем, мешком с навозом, он все равно большей частью тела заваливается на верхнюю половину эльфийки, тяжестью умноженной на падение и всё прочее в том же духе. И как итог – полетать им придется вдвоем, ибо по инерции падающее тело направлено как раз в сторону . Красивые слова закончились, пропала злость и развернулась бездна. Не та, что трущобный район, но целые пять метров высоты, куда падает Он, цепляясь отчаянно двумя руками за Неё в надежде что та зацепится за карниз. Шах и мат ли все-таки пат?

Анарен: Вот до чего порой красивы бывают ситуации жизненные! Темная ночь, мириады звезд, простор зимних крыш, дивный вид на ночной город, прекрасная эльфийка цепляющаяся за край крыши, могучий хаосит, который висит у нее на ногах... Такая романтика суровая, что заикнуться и поседеть можно! Но надо признать, не смотря на то, что только из двух Анарен можно сделать примерно одного Кейруша, оказывается, что эта светловолосая умеет с такой силой и качеством цепляться в крыши! Наверное та же хватка, что и на оружии - дергаются вдвоем, покачиваются, а она не отдирается! Даже более того - скрипит зубами, и пытается даже побрыкаться! И поизвиваться, с безусловной эротичностью, намереваясь помочь хаоситу ощутить сладость и заманчивость полета над ночным городом. Ну да, преимущественно вниз, но все-таки!

Кейруш: Анарен: Однако, господа, какие у эльфийки сись.. тьху, то есть силы! Держать на себе восемь десятков тяжеленных килограмм и при всем при том удерживаться от падения самой – достойно восхищения, стоит признать. Он бы даже зааплодировал, да только руки, нервно сжатые пальцы до белизны, заняты. Получая по морде, украшая бороды ошметками грязевого снега с подошвы ботинок, Гарп искренне радуется судьбе или рок, что привели его в этот Богами проклятый город. И таки у любой сцены в хорошем кино есть свой конец. В одном героиня провожает героя-возлюбленного в последний путь на вону, активно махая поезду платочком и провожая его взглядом-со-слезами. В другом антагонисты насаживают друг дружку на мечи с плавностью синхронисток. В нашем фильме все иначе.. слышится треск, но не костей. Это сдаются не мышцы, о нет. Всего то рвется ткань-материя-кожа штанов на прекрасных и ужасающе длинных ногах. И только сейчас Кейруш понимает, что от его болтающихся в агонии пяток и земли всего-то метра два из-за роста растянувшихся в воздухе тел. Впрочем, подумать он успевает едва-едва до завершения той ситуации, в которой штаны Миледи рвутся окончательно и бесповоротно. И легким движением руки элегантные брюки превращаются.. брюки превращаются… превращаются брюки… в шорты! Или во что-нибудь покороче. Кейруш летит точно в сугроб, едва ли успевая сгруппироваться как следует.

Анарен: Кейруш: Анарен, надо признать, тоже не задерживается на крыше – видимо, сила силой, а так побрыкаться, с таким обьемом груза, это довольно нетривиальная задачка! Однако, у нее ситуация чуть получше и поудачливее, чем у хаосита – воздушница имеет большое преимущество, когда о нем вспоминает-таки! То есть, падает Анарен в очаровательных шортиках, на снег – и на упругую подушку воздуха, которая на пару мгновений образуется под ней при этом. Если бы духи Воздуха могли ржать, то Аари бы сейчас просто-таки заходился в истерическом хохоте, наблюдая за этой картиной – воздушница забыла про полет! Анарен матерится как целое орочье племя, когда стукается коленкой в лед, и вскидывается, проверяет – вскочит из сугроба ее противник с желанием продолжить или нет?... Заодно единственным оставшимся стилетом окончательно обрезает остатки штанов.

Кейруш: Анарен: Не будучи полным увальнем, перекатом далеко не молодой человек на полном ходу врезался в очередной сугроб, едва успев вынырнуть из предыдущего. Звезды сияли, улица спала, а Кейруш вновь хохотал что было мочи. Раскинутые ноги с руками в форме не то распятия, не то звезды. Кожу давно не щипало от мороза, снег, который недавно в фантазиях, подпорченных Хаосом, воображался пеплом, в тот момент окружал его в точности как перина. На исходе смеха, хотя скорее всего где-то между одной волной торой, вклинился искрящийся черным весельем отвратительный мужской голос, - Ты уже собралась раздеваться? Подожди-подожди. Так вот он приз победителю!

Анарен: Кейруш: - Нет, я просто намерена использовать преимущество своей внешности, чтобы надрать тебе задницу, пока ты будешь пялиться на мои длинные ноги! - Хмыкнула эльфийка в ответ хаоситу, явно довольная тем, что он не свернул себе шею и не избавил ее от возможности толково завершить такой неординарный бой. Больше особенно ничего не добавляя, Анарен довольно резко оказывается рядом с ним - впрочем, ей еще это пространство преодолеть надо было! - и, безусловно, пытается пресечь чарующий нервый и надругивающийся над восприятием мужской смех вероятностно-метким пинком мыска сапога по распростертой тушке. - Вставай и заканчивай бой, лежебока! - Надо признать, что пинет Анарен отнюдь не вголову - ибо как-то совсем было бы некуртуазно - а куда-то...вообщем, в надежде, что хаосита это просто простимулирует подняться и показать, кто в подворотне хозяин охамевшей в конец эльфе.

Кейруш: Анарен: Какая боль! Да ни какая, в сущности. Произведения искусства в двух экземплярах, слепленные наиболее талантливым скульптором, поцелованным в пальцы и ладони одновременно всем пантеоном богов , замечательные ножки не обладали той убойной мощью, чтобы ломать ребра с одного пинка, вышибать дух и далее по тексту выносить крепких мужчин. Последние пошли в последние годы без какой-либо капли галантности, наглые хамы, в двух словах. Например, принимающий в живот удар Кейруш выгибался как нельзя удобно, буквально обволакивая собой тонкую щиколотку. Охватить одной рукой так нежно, будто омывает ступни любимой, и весьма крепко. Крепкая фиксация подготавливает почву для следующего: чуть потянуть на себя её ногу и одновременно с тем ударить согнутой в локте конечностью другой, самим локтем прямо в очаровательное колено. Задумка простая – рычаговое движение и удар в сустав приводят чаще всего к перелому. В нем проснулся зверь, а ценитель женской красоты попросту сдох.

Конховарра: Медленно, но верно время подошло к тому, когда на улицы центрального района выходит ночной патруль. И, так вышло, что второй раз подряд в него выходит Конховарра, скорее всего по своему собственному желанию. В силу, должно быть, особого душевного состояния, когда вокруг почти никого из знакомых, ты весь день один, и хочется хоть как-то заполнить некоторую душевную пустоту. Так вышло, что те двое, которые сейчас отделились на заданную командованием территорию – улицу, то бишь, - вместе с Дилис, были вчерашними её компаньонами, отчего стражница немного чувствовала дежавю. Но ничего, через пару часов у них будет возможность поменяться. А пока она в компании двух солдат, в шлеме и вообще при форменном пораде, идёт вдоль одной из городских улиц, сегодня чуть более молчаливая, чем обычно.

Анарен: Кейруш: Надо признать - это было четовски больно, и то, что Анарен, которая не смотря на всю свою эльфоподобность и эльфовидовость является женщиной все-таки очень болестойкой - так вот, даже Анарен услаждает слух хаосита коротким вскриком, полным самой что ни на есть, отменной и чистейшей боли. Нет, ей потом не становится менее больно, но она просто стискивает зубы до белых скул, выезжая на гордости, которая у ее вида самая неуемная. Это еще не перелом, но уже явно капитальный вывих, а может даже и чего похуже - ближайшее время Анарен не будет резво бегать по дорожке! Она вообще падает, практически сразу, закономерно - только не в обьятия к хаоситу, а рядом с ним. Ей бы скорчиться в чуть менее болезненной позе, но тогда есть все шансы, что на одну стройную ножку у нее будет меньше - и женщина пытается воззвать к совести хаосита, резанув его по хватке на своей ноге стилетом. Ах, какие у Анарен глаза при этом! Определенно, в ней есть что-то безумное. В светлых зрачках поразительная смесь боли и удовольствия. Словно ей без повреждений и схватка не в радость.

Кейруш: Анарен: Обычно он убивает людишек молча. Эльфов. Орков, маленьких гоблинов и хобитов поменьше тоже беззвучно. Стилет режет его, но так неумело, так сладко, так медленно, - Ещё! Прошептал Гарп, которого давным-давно зовут не иначе как Кейруш, и мир вокруг него, пустынная, заснеженная улица повернулись, словно он сам разворачивал голову из стороны в строну, выискивая жертву. Очередной труп, который бы попытался порезать его, - Ещё! - тихо шепчет он с неимоверным жаром, и хохочет после того. Ему словно вторят стены, и трупы в одном затяжном смехе сливаются в звуковой гармонии вместе с ним. Эта женщина свирепа до безумия, жадно до крови, неудержима как пожар в лесу. Но он создан для того, что ломать таких, - Кричи! – просит он, дыша почти в ухо, сворачиваясь с Анарен в один сплошной клубок их партеоровской борьбы. И руку со стилетом, зажимая запястье своей подмышкой. Две ладони ложатся на тонкость эльфийской конечности, одна рядом с плечом, вторая гораздо ниже, около локтя. Настает время встречного движения их обеих, чуть приподнимающимся всем телом мужчины, как следствие – болевой залом. Он ломает Её нежно и твердо, словно желая доставить море удовольствия и целый остров боли.

Конховарра: Негромкое, но вполне многообещающее бряцанье доспехов тянулось вдоль улиц, немного опережая, но в то же время и отставая от стражников, коротко и негромко переговаривающихся сейчас между собой. В такт шагам покачивались, полами взвивая у ног солдат мелкую порошу, плащи, из-под которых глухо перезвякивали спрятанные в ножны клинки. Конховарра то и дело по привычке вглядывалась в фиолетовую, чуть завешенную колышущимся волей ветра снежным тюльем перспективу улицы, скорее машинально очерчивая затянутыми в перчатки пальцами замысловатый рельеф навершия своего клинка. Но вот откуда-то издалека слышится короткий вскрик. Сероглазый взгляд рывком дёргается в его сторону и замирает, так же, как и её правая рука. Конховарра совсем немного медлит, задумываясь о природе вскрика, а затем без колебаний ускоряет шаг. От боли кричали или же от удовольствия - в любом случае, делать это следует не на улицах этого района. Видя, как офицерша убыстряет шаг, стражники следуют её примеру.

Анарен: Вот поэтому Анарен чаще всего достаются эпитеты в стиле "верткая", "шустрая", "ловкая" - но редко когда обозначали как сильную персону. то распроклятое эльфийское телосложение! Воздушное, утонченное, хрупкое, как ты годами над собой не выеживайся, пытаясь придать телу хоть какую-то крепкость! Ни-че-го подобного - стоит кому-то зайти с Анарен в рукопашную тесную схватку, и все шансы для прекрасной воительницы закнчить вот так - секунду назад яростно извиваясь, в таком сплетении тел, которое не во всяком борделе-то и увидишь, и намереваясь все-таки вырвать из рук противника столь желанную победу - а в следующий миг почти сверхестественно выгнуться под стальным заломом, и сделать то, что делать вменяемым существа не рекомендуется - все равно попытаться сквозь него пробиться. Хрустнуло что-то фатально в эльфийке или нет, или же это был внезапный болевой оргазм, пробивший даже ее бешеную адреналиновую выдержку - но Анарен вдруг замирает под Кейрушем, обмякнув.

Кейруш: Стоило бы сказать что-нибудь пафосное и возвышенное, целиком состоящее из поднимающегося на гребне волны цунами ЧСВ мужского самолюбия, но… Кейруш выкован из другого металла. Совсем немного времени займет попытка увлажнить губы при помощи верткого языка. Ещё меньше потратит он на мелкий поцелуй. Короткий, мягкий, благодарный. Не в губы, точно. Как старший брат, Гарп во внезапном порыве извращенных, сдвинутых набекрень мозгов, коснется покрытыми растрескавшейся коркой губами тонкокостной переносицы. Просто и незамысловато посланное благословление. Взгляд через плечо подскажет – «фараоны» рядом, а значит как обычно придется уповать на крепкость мышц на ногах, объем легких и опыт его взаимоотношений с зачастую узколобыми и плохо знающими территорию стражниками. Иногад, впрочем. попадались настоящие гончие псы, преследующие беглеца до последнего вздоха, но… станет ли он проверять судьбы? Даже не смешно. До блюстителей закона и ночного горшка достопочтимого казначея целого хватит места для значительного дома-общежития, и Кейруш пустится в бег почти с места, легкий в своем бездоспешии, петляя в ближайшую подворотню и дворики прилегающему к Бездне кварталу оставив Анарен с торчащими из сугроба голыми ножками.

Конховарра: Довольно скоро доходя до поворота на соседнюю улицу, Дилис чуть замедляется, вслушивается в пыхтящие звуки, – которые, кстати, могли относиться как к получению удовольствия, так и боли, - и, берясь за рукоять клинка, удачненько выруливает туда, где борется весьма колоритная парочка. – Стоять! – звучно рявкает она, и даже шлем едва заставляет приглохнуть её голос. Но затем хмурится и, опуская взгляд, видит кувыркающихся. – То есть… лежать! В смысле, какого хрена тут творится?! – видят стражники довольно простую для восприятия картину: крупногабаритный мужик лежит на придавленной им девушке. Но вот оный подрывается, оставляя помятую и полуголую девицу. И даёт дёру. А каков принцип стражи, когда те видят, как кто-то удирает? Правильно: значит, он что-то натворил и у него есть повод бежать. Для Гончей это было особенно актуально. Поэтому недолго думая, она глухо рычит и срывается с места вслед за бегуном.

Кейруш: Бежать по центральному не в пример легче, нагромождения мусора не путаются под ногами. Не приходится вечно перепрыгивать хлам и есть стойка уверенность, что тебя за ногу бессознательно не цапнет рука завалившегося в дерьмо пьянчуги. Дворам, казалось, не было конца… влево через один, направо сквозь другой. Время от времени цепкий взгляд опять заворачивал за плечо, выискивая далекую тень, нет, и того меньше, обломок силуэта. Рот наполнялся слюной, а ветер щипал в глаза от количество бьющего в лицо снега, наперекор которого он несся, рассекая белое пространство воздуха не хуже ледокола «Арктика». Нога потихоньку, сотня метров за сотней, напоминала о себе туповатой, ноющей болью, ещё не достаточно сильная, чтобы помешать, но уже стучащая в организм на манер брошенной и выставленной за дверь супруги.

• Анарен: Плохо, когда ты очень стойкая, но очень хрупкая эльфийка да еще и с большим воздушным шилом в...ухе. Обоих ухах. Весьма таким активным шилом. Ни выдержать схватку лицом к лицу вплотную, ни поваляться потом в отключке в красивой позе - чтоб над тобой хоть стражники побеспокоились. Вот нихаосита подобного - хаосит и порядочница срываются в освященный веками забег "стойтвоюмать", светловолосая жертва собственных мировоззрений приходит в себя. Промаргивается, осознает печальную действительность и ухмыляется так мечтательно, как будто они тут с жутким хаоситом не морды друг другу били, а роматически сливались в единеньи душ под луной. Потом пытается рассмеяться - это она зря - кривится, и садится. О! Стражники. Высокие, широкопление, мэйд бай Гарнизон с любовью к пострадавшим.

Конховарра: Что по поводу стражников, то те, завидев две необыкновенно длинные, торчащие из снега ноги, сначала искренне смутились и замешкались. Но затем опомнились и взялись помогать эльфе вылезать из сугроба, смущённо запинаясь в словах и вопросах вроде «Вы целы? С вами всё в порядке?». Заплясали, в общем, вокруг прекрасной эльфийки. Ну а что касается Дилис, то не стоило сомневаться: та будет гнать мужчину долго, либо пока не упадёт, либо пока не загонит его туда, где не распространяется её компетенция – то есть, в Бездну. Сейчас она делает рывок вперёд и… Немного поскальзывается на подло припорошенном свежим снегом ледке, который раскатали ещё днём ради веселья дети (ну кто так в детстве не делал, а?). Мысленно – дабы не тратить запаса дыхания и с него не сбиваться, - очень неприлично выругивается, стискивает зубы и, ввинчиваясь взглядом в медленно истаивающим за пеленой сгенопада, прилепляясь к нему, как шпионский жучок, делает рывок, взывая к разогревающимся в раскочегаривающемся, точно разгоняющийся паровоз, теле мышцам.

Анарен: Анарен ощупывает роскошные синяки, которые хаосит ей обеспечил на стройных ножках, грандиозную шишку на затылке, обьемное количество ссадин и царапин, бессовестно расспухшее колено, из-за которого она все еще сидит на пятой точке, а не вскакивает, расцветающую тупой болью руку, после чего усмехается и заявляет заботливым стражам порядка - с маленькой буквы, ибо страж с большой убежал - что мол - да, для такого боя, она в порядке и чувствует себя замечательно! Смеется, ругается, морщится от боли и ухмыляется, даруя стражникам жестокий когнитивный диссонанс. Потом все-таки запрягает их в помощь ей встать, найти ее флягу, после чего - обещает взамен сопоровождения одного из них к воднику ближайшему, "все-все рассказать". Чем, собственно, и занимается в дальнейшие минуты. Благо уж Анарен всех лекрей вокруг знает поименно и в глаза!

Кейруш: теперь включим музыку из древнего шоу Бени Хилла! Хаос убегает, Порядок догоняет. Дилис-Шмилис, ох подразнил бы её Гарп, узнай презабавное имечко, могла гнать зверя хоть до посинения-усрачки. Но обычно таких как он окружают многочисленным снобом участников облавы. Ногу раздирало все боль, ещё чуток, буквально десять минут бега и придется падать. Долбанный лед, гребанный снег и занос на повороте сказались на уходящего в поворот приверженца Хаоса. Боднув не по своей воле стенку, стесав плечо, ободрав поношенную куртку, но тем не менее унесся в проклятую Бездну, попрощавшись сегодня с поединками, скользкими, как руки онаниста, крышами, симпатичными и не очень барышнями. Как прощание с неумолимой Гончей, теряющей раз за разом жертв, он оставляет напоследок её широкие мышцы спины. Можно сделать фотографию и приклеить на альбом памяти, авось когда-нибудь все ниточки переплетутся и приведут её к нему после двух неудачных попыток. Некоторые Боги любят число три.

Конховарра: Увы, что она могла видеть на бегу – это да, эту треклятую спину и блестевшую, точно бильярдный шар, под влагой таявшего снега лысину. Неплохо бы догнать и как следует по такой похлопать, как всё в том же именитом Бенни Хилле. Или нахлопать. Но вот заметно прихрамывающий товарищ в чёрном ныряет туда, где меркнет свет городских фонарей и под ногами периодически похрустывают чьи-то кости. Бездна раскрывает перед Дилис свой чёрный зев и дышит на неё зловонным духом смердящих улиц. Бег стражницы постепенно сходит на нет, она провожает беглеца взглядом, тяжело дыша. И стискивает пальцы рук в кулак с характерным скрипом кожи перчаток. Так получается, что ни одна погоня на этом острове ещё не вышла в её пользу. Это, несомненно, её раздражало и огорчало: на Канароне таких случаев было крайне мало. Стоя на пригорке, она ещё с несколько тягучих секунд глядит в темноту, слушает глухой звук затихающих шагов беглеца. И, круто разворачиваясь, уходит обратно – к месту, где сейчас хлопотали двое её товарищей. А именно, слушая заливистые речи дивной девы, собирали её раскиданные по снегу вещи, поднимали и вели – туда, куда она требовала.

Подпись автора

А вы тоже всегда путаете болевые точки с эрогенными зонами?