Анарен: У Храма стояла карета...То есть - на самом деле не у Храма, и вовсе даже не стояла - транспортное средство весьма солидной наружности, горделиво прокатилось по лицам центрального района. Анарен не поскупилась - пусть даже наемная, карета производила впечатление изящностью черных линий и породистостью впряженных в нее лошадей, а внушительной усатости кучер был явно преисполнен важности собственного значения. Затормозив у дома целительницы, он окликнул назад. - Господин, приехали! - И "господин" предсказуемо выскочил из кареты. Кто сказал, что из Анарен не получится прекрасного эльфа? Очень даже получится - особенно если посмотреть, как естественно и с каким достоинством она держится...К подбору одежды для визита в Театр Анарен подошла с большим тщанием: во-первых, это был официальный выход в свет, а во-вторых - это было официальное, назначенное ею свидание с прекрасной дамой. А это - весьма ответственное дело.
В том, что Нефрет будет ослепительна, не было сомнений - следовало как минимум соответствовать! Поэтому по костюму Анарен сразу и без сомнений можно было определить принадлежность "господина эльфа" к высоким кругам общества: тонкая шелковая рубашка с кружевом на рукавах, густо-синий бархатный дублет, отделанный серебряным шитьем, штаны из узорной парчи серебристого цвета, присобранные под коленями, как велит мода, под ними – чулки на тон темнее, и короткий плащ из светлого меха с шелковой подкладкой. И, как еще один знак принадлежности к одному из богатых родов - лежащая на плечах и на груди массивная цепь из серебра, инкрустированная сапфирами и горным хрусталём. Впрочем, на время дороги всё это великолепие пришлось прятать под длинным плащом, несшим уже не декоративную, а очень даже утилитарную функцию: густой снегопад и не думал заканчиваться. Взбежав по крыльцу, эльфийка постучала в дверь, с явным предвкушением прищурив светлые глаза.

Нефрет: *...несколько раньше в дверь целительницы вот так же постучался мальчишка-посыльный, упредивший хозяйку небольшого домика, что на одной из улиц Центрального квартала, о будущем визите, времени его и цели. Вознаградив паренька серебряной монеткой, девушка принялась готовиться к выходу, при чём подошла к этому вопросу с особым тщанием. Ещё бы. Первый выход в люди, первое посещение Театра... Как бы там ни было, а к моменту явления вышеозначенного экипажа перед окнами её домика, Нефрет была уже, как это говорится, в полной боевой готовности. Дверь открылась по первому стуку, являя гостье хозяйку дома. Прежний плащ, разве что как следцет вычищенный, уже укрывал плечи девушки, пряча покуда под тяжёлыми складками ткани её праздничные одежды, но когда девушка, вслед за безусловно последовавшим приглашением своего "кавалера" вышла из дома, снег примяли лёгкие белоснежные туфельки. Простенькие и без лишних украшений, кто скажет наверняка в этих зимних сумерках?*

Анарен: - Моя прекрасная госпожа, вы сделали меня счастливейшим из смертных и бессмертных, соблаговолив позволить наслаждаться в этот вечер вашей ослепительной красотой. - Озорно улыбнулся светловолосый "кавалер", поприветствовав Нефрет изящным поклоном. Хотя куда как больше, наверное, сказал бы целительнице о мнении Анарен взгляд, которым эльфийка одарила появившуюся перед ней женщину - тот самый, особенный оттенок восхищения, который ценил все созданные ухищрения внешности так высоко, чтобы возникало желание немедленно все испортить - запустить пальцы в эту роскошь прически, обхватить затянутую в драгоценные ткани талию, прижать к себе, смазывая в глубоком, жадном поцелуе все затраченные труды...Все это промелькивает в светлых зрачках Анарен за мгновения - вспышкой желания, с явным усилием удержанной под напряжением воли. Видимо, спасает их от провала поездки лишь мысль о том, что потом можно будет вернуться домой, и...
И видимо Нефрет придется либо отбиваться от своего остроухого кавалера прямо в карете, либо покориться его будущей настойчивости. Оч-ч-чень уж взгляд у Анарен был в этот миг выразительным - она даже не рискнула толком поцеловать подхваченную смуглую ладонь, коснувшись по всем правилам этикета лишь воздуха над пальчиками целительницы.
- Прошу вас, моя леди - карета ждет вас, и я смею надеяться, что места в ложе вас не разочаруют. - Эльфийка - честнее называть ее сейчас эльфом, ибо не отличить от мужчины-перворожденного - не подводит свою леди к карете, снег же, а вдруг Нефрет запачкает ножки? В этих восхитительных туфельках... Без труда подхватив женщину на руки, стремительно преодолев короткий отрезок пути от крыльца до раскрытой дверцы, Анарен погружает ее в теплые и мягкие недра транспорта с бережностью опускающейся внутрь раковины жемчужины.
2 И грациозно запрыгивает сама - хлопок двери, звонкий щелчок кнута кучера, и колеса покатились вперед, с каждым мгновением приближая их к указанной цели.

Нефрет: *что ж, усилия, преложенные шалихафской целительницей, действительно стоили того, чтобы пересилить себя и не смазывать впечатление. Хотя бы для того, чтобы похвастаться своею спутницей перед сегодняшними гостями Театра. Впрочем, Нефрет тоже было чем - а, точнее, кем - похвастаться. О столь статных и изысканных кавалерах мечтают все девочки и девушки любых сословий, вне зависимости от возможности хотя бы увидеть подобного кавалера хоть раз в жизни. Рядом с Нефрет сидела в карете воплощённая мечта всех романтичных юных дев вместе взятых, а смуглую ладонь целительницы накрывали, едва заметно сжимая, тонкие, по-девичьи изящные и по-мужски сильные пальцы. Но вот огни за окнами стали ярче, а голоса - громче. Экипаж приближался к Театру*

Анарен: Театр ныне - предсказуемо полон знати. Все-таки гастролирующие труппы с Элиадора явление на Нарионе пусть и не уникально редкое, но и не такое уж частое. Ох уж эти перворожденные, которые так неохотно покидают пределы своих островов, уже обретая там признание и славу...Но как бы там ни было - карета остановилась в череде подобных ей, и соскочившая на гладкую мостовую Анарен все так же галантно протянула затянутую в синюю перчатку руку своей прекрасной спутнице, готовая помочь Нефрет преодолеть ступеньку до мостовой со всеми удобствами. Глаза светловолосого кавалера, устремленные на Нефрет, сияли - поздний вечер, дразнящие белые туфельки на маленьких ступнях, мерцание шоколадной кожи в полумраке кареты - о, Анарен не жалела, что была сдержана! Словно гурман, который не набрасывается на восхитительное блюдо сразу, а сперва предпочитает насладиться его изысканным ароматом, заманчивостью прекрасного вида...- Моя леди сегодня вызовет жгучую зависть в сердцах и душах.
- Бедные актеры, кто будет смотреть на них в такой момент? Ведь не обойти сияньем эту звезду...- Улыбается светловолосый эльф целительнице. Лишь только Нефрет покинет карету, и окажется под надежной защитой каменных стен Театра от снега и ветра, как облаченный в праздничную ливрею служитель дома муз с поклоном и почтением примет с ее плеч укрывающий дивный наряд плащ.

Нефрет: Тогда, быть может, нам стоит вернуться и не отнимать у жаждущих зрелища гостей удовольствие? *приняв предложенную руку и чуть прищурив кошачьи глаза, целительница ступает на мостовую. Далее - короткий подъём к дверям Театра и вот - они внутри. Лакей учтиво принимает плащ девушки и настаёт момент, ею чуть ли не с трепетом ожидаемый. Труды целого дня могли сойти за ничто, учитывая то, как о ней заботились рабы в боме её отца. Отгоняя не к месту всплывшие воспоминания, а вместе с ними и неуверенность, проводит кончиками пальцев вдоль лба, слева-направо, и дальше - по волосам, рассыпавшимся блестящими змейками по плечам и дотягивающимися вдоль спины до самого пояса. Сегодня им было уделено немало внимания. Почти все косички пришлось переплести вручную,: волосы за время прибывания на острове успели изрядно отрасти. Укрепляющие и придающие блеск масла были использованы в неимоверных колличествах, но, кажется, нужного эффекта добиться всё-таки удалось.
Что же касается платья - тут всё намного проще. Белоснежная лёгкая ткань, струящаяся до самого пола, словно жидкая на ощупь и как та жидкость повторяющая изгибы тела, на которое надеты. Никаких украшений на ткани, лишь скрепляющая ту самую ткань золотая брошь на левом плече, оставляющая правое открытым. Пара длинных золотых серёжек - вот и всё, что оставалось добавить к образу... И ни дайте Боги кому-нибудь поинтересоваться, где Нефрет взяла средства на всё это...*

Анарен: "Остроухий кавалер" натуральном образом обомлел, когда его красавица-партнерша все-таки выпорхнула наружу из-под укрывающего ее великолепие плаща. В этот момент Анарен готова была благословить этот доблестный плащ, который скрывал все это до приезда в Театр, и растерзать поганую тряпку в клочья - ведь они могли бы остаться в карете! Никуда вообще не поехать! Потрясенное выражение лица эльфа, который только и может, что скользить взглядом вверх-вниз по фигуре шалихафки - воистину щедрейшая награда за неисчислимые труды Нефрет. И не только от Анарен - сбоку от них засмотревшийся кавалер роняет на пол свой бокал, а еще одному, вылупившемуся на целительницу совсем неучтиво, вонзает под ребра веер разьяренная спутница. Впрочем - их таких вокруг в Театре ой как немало образовалось вдруг! Шепотки и взгляды заставили очнуться и Анарен - вмиг оказавшись рядом с Нефрет, остроухий кавалер обвивает рукой тонкую талию целительницы, наградив всех окружающих взглядом махорового собственника-убийцы.
- Идемте, моя леди. Иначе я тут кого-нибудь буду вынужден преветивно убить. - Искренне признается Нефрет ее кавалер, после чего увлекает женщину за собой в ложу. Действительно - одиночную, мягкие кресла, столик с прохладительными напитками и - нежная, пронзительная трель, которая возвещает о начале представления. О его скором начале.

Нефрет: *Казалось бы, девушка совершенно не замечает направленных на неё взглядов и непринуждённо улыбается своему кавалеру. На деле же эта непринуждённость даётся ей с немалым трудом. Ибо даже несмотря на все её старания не замечать вокруг никого и ничего кроме Анарен, на высоких скулах медленно проступает горячий румянец. На предложение эльфийки она только кивает, сохраняя маску спокойствия на лице. И только оказавшись в ложе, наедине с нею, девушка позволяет себе перевести дух. А ведь, если подумать, всё было не так уж и страшно. Даже, пожалуй, наоборот. Нужно почаще предпринмать подобные вылазки... Но поток восторженных мыслей девушки прервала трель первого звонка.* Это значит... что скоро начнётся представление?.. *сейчас она, пожалуй, более всего напоминает иностранку, впервые путешествующую по миру и с наивностью младенца окунающуюся в него. Или на неотёсанную деревенщину. Хотя, на Шалихафе развлечения всё-таки были немного иными и потому её удивление вполне понятно*

Анарен: - Да, еще после двух звонков. - Анарен проходится кончиком языка по губам, и все-таки не удерживается - очень бережно, как легкокрылую бабочку, подхватив смуглокожую шалихафку под тонкую талию, привлекает ее к себе.
- Ты такая красивая сегодня...- Шепчет, отражая светлый прищур глаз в шоколадных, черных зрачках Нефрет. Пробегаясь подушечками пальцев вдоль точеной скулы ласкающим, удивительно осторожным движением. Как будто ей больше всего сейчас не хочется нарушить как-то эту ослепительную, вызывающую жгучую зависть окружающих и яростное желание обладания, красоту женщины в своих руках. - Потрясающе красивая. - Говорит Анарен прежде чем накрыть этим заманчивые, сладкие даже на вид губы поцелуем. Ох, какая же у нее на самом деле выдержка! Мало того, что можно накрыть - надо еще и уговорить себя отстраниться, когда явится осознание, кто прозвенел уже не только третий звонок, но и заиграли первые ноты вступления начального акта. На миг прижав к себе шалихафку еще раз - Анарен все-таки опускается вместе с ней в кресло, невозмутимо усадив женщину к себе на колени - эдакая уступка собственным желаниям на грани приличия.
- Смотри. Это "Смерть за Владыку", одна из классических эльфийских пьес. - А на просторной сцене, тем временем, разворачивается искусное действо. Эльфы Элиадора не скупятся ни на что, что помогает обрамлять их природную красоту и таланты, и посему щедро используются в представлениях так же силы слушателей разных духов, создавая реалистичные и пронзительные эффекты. Пьеса действительно...своеобразна. Эльфийская классика, пусть и перекливающаяся с человеческим восприятием в какой-то мере, она тем не менее, погружает в странное чувство сопричастности с чем-то древним, чужеродным, инакомыслящим.
В сюжете - при дворе Владыки предствлены интересы и желания, мечты и притязания множества аристократов. Автор пьесы хитроумно и умело сдергивает пологи восприятия, открывая один за одним слои происходящего, подплетки и понимание, которое через миг оборачивается другой догадкой - зачастую диаметрально противоположной предыдущей. Несокрушимый Владыка на Хрустальном Троне предстает то подчиненным полностью чужой воле, то хитроумным интриганом, просчитывающим шаги на сотню лет вперед, то использующим поразительное благоволение удачи...Столкновение чувств, долга, требований, желаний, шантажа и искренности - сотни эмоций сплетаются в единый клубок, отражаясь одни вдругих, и порой приводя к совершенно непредсказуемому результату. Десятилетия жизни, последствия, казалось бы крошечных решений, брошеных пары слов, которые воплощаются на сцене то поразительной в своей нежности любовью, то пропитанной бешенством застарелой ненависти батальной сцены...

Нефрет: *Нефрет не противится поцелую, лишь сильнее и жарче пунцовеют щёки, а эльфийка может чувствовать кончиками касающихся смуглой кожи пальцев её близкий к горячечному жар. Однако мгновение - а может и больше - минет и вот Нефрет уже наблюдает за представлением с колен своего "спутника", положив узкую ладонь на перила ложи, да подавшись вперёд с любопытством. Происходящее на сцене захватывает Нефрет, заставляя полностью погрузиться в события, сопереживать им так, будто сам являешься участником, а не сторонним наблюдателем. Выражение её лица меняется в зависимости от происходящего: вот промельк беспокойства в чуть расширившихся глазах, но его сменяет лёгкая улыбка торжества, впрочем, тоже ненадолго. Не отдавая себе отчёта, девушка сжимает пальцы Анарен, в процесе представления накрыв их своей ладонью.
До самого конца пьесы девушка напряжённо следит за сценой и суетящимися на ней актёрами и тоько когда свет в зале вновь зажигается, устало откидывается назад, отпуская руку эльфийки и обнимая её за плечи* Это... Очень странно и необычно. Ты ведь знаешь, я впервые в Театре. *не в силах описать переполняющие её эмоции, она сдаётся и, подавшись к спутнице, почти касается острого ушка, шепча* Спасибо...

Анарен: Ушки у Анарен - тайная эрогенная зона, которая обычно приводит к решительному крышесрыву. Так что от приласкавшего их шепота и нежных губ, светловолосый "кавалер" прижимает к себе шалихафку бережнее и крепче, выдохнув.
- Если захочешь, сходим сюда еще раз...Я рада, что тебе понравилось, шоколадка. Надеюсь. теперь ты меня простишь за это...- "За это", оказывается эффектом того, что не смотря на миновавшие с их первой встречи несколько часов, ветренная натура Анарен явно не стала спокойней - вмиг подхватывается из кресла, удерживая без труда шалихафку на руках. Дверь с ложи открывает излюбленным методом "пинка с ноги", и как канонический герой-любовник из дамских романов, сбегает вниз по широкой лестнице, порой перепрыгивая через три ступеньки. Надо быть психом, чтобы при этом еще и успевать целоваться с той, кого держишь на руках. Но когда это Анарен жаловалась на отягощающие ее желания и мысли оковы разума? Ветер только и свистит вокруг, когда светловолосый кавалер покидает Театр.
Вскинув там, снаружи, свою прекрасную даму вверх, удерживая ее на вытянутых руках, словно и впрямь желая посрамить красотой Нефрет далекие звезды, кружаясь вместе с ней по дороге к карете. Со стороны доносятся восхищенно-одобрительные выкрики случайных зрителей, чей-то смех, но Анарен все равно - смеющаяся, шально блестящая глазами эльфийка видит только блеск черных косичек на снежном ветру и шоколадную кожу.
- Домой. И по дороге, шоколадка, я тебя сьем. - Хищно сверкает глазами воительница, скрываясь вместе с Нефрет в распахнутом зеве кареты. И там ее уже решительно ничего не сдерживает от возможности наконец-то впиться настойчивым поцелуем в губы целительницы, заскользить горячими ладонями по нежной, атласной кожи цвета драгоценного шоколада, разобраться жестоко и безжалостно с этим восхитительным платьем...Кучеру, в редкую паузу между поцелуями, было велено "Ты езжай-езжай!" - и черная карета покатила от высокого здания Театра прочь.

Подпись автора

А вы тоже всегда путаете болевые точки с эрогенными зонами?