Джесра: ...покинув таверну через кухонный ход, ведьма усмехнулась - достала из корзинки браслеты, споро украсила ими руки, припрятав до поры от взгляда чужого темную сталь под простором рукавов. На голову капюшон набросила, да плечи слегка плащом укрыла - ни дать ни взять, девица из благополучной семьи. Только вот редко какая девица такая, добрые районы покинув, правит свой путь прямиком в темные переулочки Бездны...А эта ведь правит - легкою походкою да без лишней оглядки. Сладко сжимается сердце, от темных объятий вернувшегося духа, и ведьма тихо смеется на пути, вспоминая светлую улыбку храмовника и добрые голубые глаза.

Чисса: И вот, как только ведьма оказалась на узких улочках Нижнего, и даже прошла чуть дальше, навстречу ей показалась фигурка женская в откровенном кожаном наряде. Ничего, по сути, особенного – по виду обычная куртизанка, коих тут много обитало. Может, правда, покрасивее многих других куртизанок, но, в общем, ничего особенного. Девушка, увидев сию особу, такую необычную для этих мест, скорее подходящую для Верхнего района, лишь с трудом скрыла своё удивление. Нет, разумеется, и здесь появлялись богатые личности, но в основном они либо скрывали своё богатство, либо просто одевались не так броско, считая, что такие одежды только мешают. А такую – наверняка захотят ограбить, а может, даже, изнасиловать. Просто так, из принципа, чтоб в таких нарядах не ходила. Ну или как минимум обокрасть. И Чисса решила кое-что решила для себя, постепенно сбавляя ход по мере приближения к особе.

Джесра: Чисса: Девица в плаще, спереди подходящую, так же вниманием одаряет - не прячет глаза, не сторонится пугливо к стене, даруя проход той, кто явно выше и сильнее ее. Смотрит прямо, смеется синева глаз колдовских, ладную и стройную фигуру Чиссы взглядом окидывая - взглядом задумчивым, взглядом оценивающим. Словно бы в самоуверенности своей заблуждаясь насчет возможного исхода событий в темном переулке Бездны меж ними. Но взор ведьма вскидывает вновь на лицо Чиссы, от длинных ног ее, и трогает губы усмешка одобрительная - да ей, никак, что увидела - понравилось?...Толь блаженная, толь одурманенная - и вовсе не ведут себя так горожанки юные, когда нет в пределах зова тихого конного разъезда стражи.

Чисса: Взгляды такие, оценивающие, были для неё не редкостью, так как большинство смотрело, по крайней мере, по началу, на неё именно так. И такие взгляды набили уже оскомину. Впрочем, иногда они были приятны, и сейчас был именно такой случай. Кроме того, то, что она понравилась подобной особе – было явлением более чем удивительным, если не сказать, странным. Как и сама эта особа – была явлением странным. Вряд ли она в этом городе новенькая, вряд ли она забрела сюда случайно и не знает о том, какие нравы тут преобладают. А если знает, значит, готова к возможным последствиям. А если готова, значит, не боится. А если не боится, значит обладает каким-то могуществом. Вряд ли оружием, но магией – вполне реально. К таким логическим выводам пришла Чисса, так как дурой, по сути, не была. А вот рисковать порой любила. Поэтому, её взгляд, взаимно-оценивающий, заскользил по девушке юной, когда она остановилась, но не в поиске красоты – это было видно итак, а в поиске драгоценностей и вещичек, возможно,  более ценных, чем просто драгоценности.

Джесра: В вороте открытом, на ключицах тонких - ожерелье покоится, виднеется темной вязью, пропадая под тканью вновь вскорости. Мелькнули на запястьях тонких браслеты, да укрылись вновь от взора Чиссы. Чем не интерес? Ближе бы взглянуть - может быть ценны, может быть жемчугом украшены. А ведьма мимо проскальзывать не торопится, да взгляда уже от очей незнакомки не отрывает - лишь улыбка ее стала нежнее да словно предвкушает что. - Здравствуй, путница...Ай, до чего же ты хороша и лицом и телом - взгляд ласкаешь, сердце радуешь! Не торопись проходить мимо, дай на тебя полюбоваться всласть, никак не обеднеешь от пары-тройки минут, коль мне их подаришь щедро...А я, быть может, и тебя чем в ответ одарю, не задержусь...- Обратилась вдруг Джесра к девушке - вкрадчивой, мягкой речью. Говорит, будто стелет перину пуховую.

Чисса: Украшения Джесры от цепкого взгляда Чиссы не укрылись, хотя она их особо-то и не скрывала. Внимательно прослушав слова лестные в свой адрес, лишь с трудом не поморщилась от неприязни, ибо говорила та как какая-нибудь цыганда-гадалка, хотя бледнолицая красивая девица на оную похожа и не была. А Чисса цыган, тем более гадалок, не любила, а в свете того, что произошёл такой неприятный контраст с той, которая ведёт себя так, но выглядит по-другому, это произвело эффект неприязни, причём неслабый такой эффект. И даже приятный, ласкающий голосок этого эффекта не сгладил. Впрочем, Чисса прекрасно скрыла свои истинные эмоции, лишь мягко улыбнувшись в ответ – опыт в подобных делах давал о себе знать, ведь много кого она встретила на своём пути, кто был ей неприятен и даже противен. И, если бы не скрывала истинных своих чувств к ним, не жить бы ей давно уже, наверное. Ручка её, тонкая и изящная, была положена на хрупкое плечико впереди стоящей. –  Я не запрошу много, а может, даже, ничего не запрошу, ведь ты… Вы, – нарошно обратившись к ней якобы неуважительно, закусила губку. - такая красивая… – закончив после некоторой паузы.

Джесра: Ведьма усмехнулась, да не отстранилась, когда ладонь девушки опустилась на ее плечо - лишь глаза на миг ресницами длинными прикрывает, точно приятно ей прикосновение незнакомки. А быть может - так и есть оно, до краев Чисса жизнью полна и яркой ее красотой, привлекает ведьму, словно листва осеняя, цветная - огонь жаркий. - Как же без подарка такую красоту отпустить? Возьми на память о встрече, не побрезгуй подарком - быть может, будет тебе по руке да к сердцу?...- Улыбается Чиссе Джесра, стягивает тонкими пальчиками с запястья один из браслетов, да на кончики подцепив - незнакомке его и протягивает. Как смотрит на Чиссу, как взгляда не отводит! Тронул щеки светлые румянец краской алою, приоткрылись на вздохе губы - была бы юношей, словно влюбилась бы в стоящую напротив волос роскошь да фигуры линии.

Чисса: Когда начала ведьма стягивать с запястье браслет, у Чиссы глаза всё-таки невольно сверкнули удивлением, который она не смогла скрыть. «Точно колдунья» - подумала танцовщица, критическим взглядом оглядывая браслетик манящий, затем поднимая его и оглядывая уже румяное личико незнакомки. Румянец, кстати, придал доселе бледнолицей девушки особую прелесть, заставив сердце Чиссы биться в груди более часто. Нет, всё-таки, слишком велик был соблазн, она уже было потянула свою руку к браслету, но вовремя остановилась, задумавшись. Нет, нельзя было вот так просто брать эту вещь. Так просто, с ходу, незнакомым людям ничего не отдают столь ценное, даже если они очень понравились, особенно такие, как эта особа странная. Видно, заклятье какое-нибудь нехорошее хочет подарить. Тем более, Чисса хотела украсть, а не взять, украсть самой, постаравшись, из спортивного интереса. И, кроме того, ну на кой ей этот браслет? Жила она в неплохом достатке, а браслетик долго у неё не протянет, члены Стаи увидят – отберут, или украдёт кто на худой конец. Нет, всё-таки откажется она от столь сомнительного подарка. – Нет, благодарю вас, я не могу принять ваш подарок просто так, ни за что, госпожа, – мягко и любезно произнесла, снимая руку с плечика встретившейся.

Джесра: Тенью открыла пролетевшей мимо птицы черты ведьмы укрывает на миг досада - чтобы после растаять без следа, обратиться в негромкий смех удовольствия, покуда пальцы ее опускают браслет на законное его место. - Как ты недоверчива и благородна, милая...Больно ранит твой отказ сердце мне, но настаивать не посмею - коль не пришелся мой дар по душе, так тому и быть. - Не стальным прутом стоит ведьма, лозой гибкой вьется вокруг Чиссы, подаваясь под ее словами, форму изменяя вкрадчиво, исподволь. Тихой поступью в подворотню входит ночь - длинее становятся тени, прикрывают сиявшие сквозь прорехи облаков звезды. Прохладной шелковой лаской вдруг касаются пальчики Джесры щеки девушки, гладят вдоль абриса скулы изящного, назад отводят пушистую прядку темных волос. - Коль моего ничего не возьмешь, быть может - свое подаришь?...- Шепнула ведьма в опустившемся полумраке, да, приподнявшись на мысочки - тронула вдруг губы Чиссы прохладой поцелуя.

Чисса: Хотела было что-то ответить, хотя бы покачать отрицательно головой, так как желание иметь дела с этой путницей пропало, словно его и не было, но не успела. Губы той, нежные и удивительно-прохладные, коснулись её губ, горячих и алых, сливаясь в странный, но удивительный поцелуй, заставивший Чиссу непривычно вздрогнуть от удовольствия и тут же затрепетать. «Нет, нет, нельзя… Нужно остановиться!» – кричал ей внутренний голос, но разум и сущность были сильнее. Почему нет? Пускай опасна особа, но так даже интереснее, это холодит кровь и заставляет пировать восторгу, охватившему всю её душу. Нет, такое встречается редко, кто знает, получиться ли у неё ещё когда-нибудь ощутить что-нибудь подобное, а поэтому, пользуясь случаем по полной, нагло начала отвечать на поцелуй, подаваясь вперёд, ближе, обнимая вдруг стройную тонкую талию девчушки своими руками. Чисса вдруг осознала, что ничего не осознала, что теряет над собой контроль и тело начинает управлять ею или… Руки её, трясущиеся, но между тем, весьма сильные, прижали вдруг Джесру к стене ближайшего дома, крепко прижали надо сказать. И одна из них уже начала ловко и быстро развязывать шнуровку на её корсете, другая же прижала одну ручку ведьмы к стене, а поцелуй тем временем продолжался… И глаза, такие тёмные, безумные и бездонные, смотрели в голубые, бездонные глаза ведьмы, словно соревнуясь с ними в каком-то поединке…

Джесра: Джесра на поцелуй отвечает пылко, и больше похожи уста ее на сладкий шалихафский яд, чем на плоть и кровь - чем больше пьешь с них прикосновения, чем больше согревает Чисса их своим пылом и дыханием сладким, тем более заманчивы они становятся. Леса свежесть пронзительная, темноты бархат затягивающий, крови вмиг по венам побежавшей втрое быстрее колдовство жаркое. Встали в переулке тени стеной - не взглянуть, не пройти туда, где смертная творит волшебство предвечное, а ведьма в него нити вплетает черные - к силе крепкого тела Чиссы прильнув стройностью, змейками синими глаз дразня, ладонь свободную в шелк волос незнакомце запустив. Смеется Хаос, со страстью Чиссы мрачную силу свою сплетая, проникая в тело женское остротой желания и искрами нетерпения, подчиняя власти синих глаз ведьмы. Подался корсет под рукой, словно ракушка - створки раскрыл, шнуровкой обвисая, и шепчет ведьма ей, жертве и властительнице. - Хочешь меня?...Твоей буду...Сделай лишь одно, выполни волю мою...лишь одно..

Чисса: – Конечно, хочу… – с готовностью произнесла танцовщица, неотрывно смотря в глаза ведьме, без всякого желания смотреть куда-то ещё… Хотя, вот оно счастье – грудь открывшаяся взору, на которую девушка всё-таки перевела взгляд свой, пожирая им ту. И если чуть раньше она могла догадаться, что ведьме от неё надо, то теперь нет – теперь не существовало никакой для неё силы колдовской и опасности, теперь лишь желанием была забита её голова, но она прекрасно и чётко понимала, что не получит ту, пока не исполнит её волю… Упав на колени, обхватив прижимая платье ведьмы к её стройным ногам, обхватывая и их, она, смотря на неё уже снизу вверх глазами преданными, щенячьими, молящими, произнесла. – Всё что угодно! Всё что угодно для вас! Только, только… Подарите, подарите… – шепчет уже на одном лишь дыхании, трясётся вся… Жалкое, по сути, зрелище.

Джесра: Джесра - губ потемневших от поцелуев кармин, торжество синих глаз, белизна нелюдская кожи, да ворох рассыпавшихся по плечам вороных волос - словно ундина в полумраке, ладони на плечи девушки опускает, оглаживает...Прежде чем сжать пальчики на самых краях с невиданной для ее тонкости телосложения силой. Вот уж правда - ведьмина хватка, чем бы не держала, аль чарами колдовскими, аль струящейся ныне в ней силой Хаоса.
- Все тебе будет, славная моя, и ночь незабвенная, и объятия мои страстные, и поцелуев яд вечный - ты только заслужи сперва...- В горсти волосы мягкие Чиссы ведьма собирает, нето ласкает ее, нето сжимает в кулачках крепко, склонившись чуть ниже к запрокинутому красивому лицу - трепет покорности в сильном теле, прогибающийся под гнетом колдовства стойкий характер, растаявшие в глазах девы недоверие и подозрительность, завораживает ведьму едва ль не с той же силой, с которой ныне она путами Чиссу оплетает сама.
- Слушай же, и слова мои запоминай. Стражник есть в Гарнизоне один. Молодой, статный, русоволосый да светлоглазый, плащ носит с капюшоном, да с арбалетом из серебра не расстается никогда. Часто ходит он по Бездне, часто и в центральном районе увидеть его можно. На шее у стража этого амулет хранится, медальон небольшой, печатью закрытый...- Выпустив волосы мягкие, сквозь пальцы, ведьма касается прохладной прикосновений черт лица Чиссы, гладит-ласкает, брови вразлет, губ контур, и шепчет, совсем близко склонившись к ней, укрывая обоих вороным крылом волос. Нетерпеливые змейки в синих глазах от очей Чиссы не отрываются.
- Принеси мне этот амулет, сладость моя, принеси его! И дам тебе то, что ты хочешь, что желаешь, о чем томишься...

Чисса: Продолжая на коленях стоять, охватимая трепетом, который никак не отпускал тело её, продолжает смотреть в глаза ведьмы лукавые и колдовские, но для неё они – прекрасные, волшебные, удивительные! Кивает торопливо, с готовностью, как не кивала даже своему хозяину никогда – ведь рабыней когда-то была, хоть и недолго. Внимательно прослушав то, что от неё требуется, запомнив как следует, несколько раз повторив про себя сказанное, упивается последними словами ведьмы, откровенно себя представляя с ней на ложе мягком… И от представления этого, чувства в ней вспыхнули столь сильные, что сравнить их можно было, разве что, только с любовью к своему единственному мужчине, который когда-то встретился на её жизненном пути. – Конечно, госпожа, принесу… – покорным тоном произнесла, касаясь своей рукой хрупкой ручки ведьмы, слегка приподняв её и касаясь своими губами, оставляя нежный, трепетный поцелуй, в который всю свою искреннюю любовь, казалось бы, вложила.

Джесра: Шиис толкнулся еще раз в тенях, и затих, наслаждаясь идущими от Чиссы эмоциями - такими яркими и сильными, что их впору было сравнить с мощным горным потоком. Прохладна рука ведьмы, да только что холод, против телесного тепла ладони девушки и ее прикосновения? Чисса к руке поцелуем прижалась, Джесра же рассмеялась торжествующе, с шипением предвкущающих змеек оттенка. И, руку белую свободную в нежность волос девушки коленнопреклонной опустив, нажимает, тянет назад, заставляя запрокинуть голову вновь - и в тот миг, когда глаза Чиссы могут видеть в расходящихся облаках робкие звезды, прильнуть к ее губам в новом поцелуе. Жарком, требовательном, властном. Поцелуе-приманке, поцелуе-обещании, поцелуе-жажде. Точно печать на Чиссу ставит, выпивая дыхание ее, упиваясь податливостью и согласием, точно алчный до крови вампир.

На звёзды прекрасные и красивые, на которые часто своё внимание обращала, Чисса даже внимания не обратила. Сейчас всё её внимание было занято прекрасной незнакомкой, которая в один момент превратилась для неё в смысл жизни, без которой жизнь – не жизнь вовсе, а так, существование бесполезное и никчёмное, унизительное. И поцелуй следующий оказался для неё самой настоящей наградой. Задуманный вытягивать, он, на самом деле, заставил куртизанку трепетать от удивительного восторга, от ощущения счастья, возвышенного и низменного одновременно! Страсть, полёт, сладость – всё это одновременно, настолько безумно, что, казалось, она сейчас просто разорвётся от переполнявших её эмоций.

Джесра: Ведьма от ее губ оторвалась, когда уж перед глазами радуга завертелась, мир переворачивая дивный. Тронул слух шепот нежный, нетерпения полный, обещания дарующий. - Буду ждать тебя, моя сладкая, не подведи, не торопись...В тени Бездны войдешь - меня позови, время пройдет, и откликнусь на зов твой...- Из-под рук, обнимающих бедра, ведьма словно туманом черным тает, оставаясь лишь ощутимостью присутствия, сладостью дыхания на губах Чиссы, да звоном насмешливого, жаркого перелива в воздухе подворотни. Последним пропадает касание ладоней к ее щекам горячим, тают в темноте сгустившейся синие глаза, словно сонная дымка ночная, и холоден оказывается без Джесры налетевший порыв ветра. Прочь уносящий затихающим эхом меж стен. - Я буду ждать...

Чисса: – Я не подведу, – тихо, едва слышно ответила Чисса на последнюю фразу и поёжилась от порыва ветра. Встав, она осмотрелась, пытаясь понять, что случилось. Начали возвращаться некоторые прежние ощущения и осознание остального мира вокруг, хоть и не до конца. Вкус губ ведьмы и её сущность, похоже, надолго останутся на ней манящим и сладким, но ограничивающим свободу, следом… И тут на неё накатила усталость. Нужно было во что бы то ни стало поспать. Не долго думая, танцовщица двинулась в сторону трактира «Серая Собака», такого привычного и, вроде бы как, даже родного… Перед глазами стоял лик ведьмы.

Подпись автора

А вы тоже всегда путаете болевые точки с эрогенными зонами?